В Печерском суде Киева рассматривают дело бывшего заместителя министра обороны Игоря Павловского, которого, в частности, судят за сговор и организацию снабжения в армию в 2016-2018 годах некачественной военной техники. Убытки оценены на сумму более 475 млн гривен. В чем заключается противоречие дела Павловского, как уменьшить коррупцию в оборонной сфере, и нужны ли Украине частные армии — в эфире программы «Треугольник Иванской» на Апостроф TV объяснил генерал Вооруженных сил Украины, первый заместитель Командующего Сил специальных операций ВС Украины в 2016-2019 годах СЕРГЕЙ КРИВОНОС.

— Поговорим о делах, которые рассматриваются в суде. Это действительно справедливое наказание за хищения в армии в период войны или, возможно, месть политическим оппонентам?

— Я уже почти неделю хожу на суд в качестве поручителя за генерала Павловского. Я присутствовал на всех слушаниях. Я скажу так: в этой ситуации достаточно скандальное дело. Его рассмотрение под таким углом приводит к полной дискредитации звания военного. Это во-первых.

Во-вторых, если было хищение на 475 млн — при этом катера эти есть, при этом на этих катерах в воскресенье был сам президент — то как же эти катера на воде держатся? Еще даже не состоялись испытания этих кораблей, а уже делается вывод. Большой вопрос к тем экспертам, которые написали эту экспертизу, в частности к их профессиональным качествам.

Я совершенно не вмешиваюсь в ход дела по суду. Суд сейчас просто определяет, взять генерала Павловского под стражу или нет, чтобы он свободно приходил на суды.

Это уже третий на моей памяти суд по генералу Павловскому. Первые два закончились ничем, но при этом никто не извинился перед генералом Павловским.

На самом деле вопрос заключается в следующем: если виноват — докажите. А они уже загоняют денежный залог на уровне 485 млн. Это просто нереально.

Во-вторых, этот вопрос же можно решить абсолютно спокойно и не унижать военного. Даже если они считают, что он виновен, то не таким образом. Это, в моем понимании, просто пощечина в сторону всех военных, защищавших Украины.

Напомню, что в сентябре 2014 генерал Павловский — единственный, кто был способен и совершил оборону Мариуполя. От Волновахи до Мариуполя 65 км. На это огромное расстояние было всего лишь три роты. Других войск не было. Войска 8 корпуса сектора «Д» разбежались: кто сдался в плен, кто погиб. И была дыра. Генерал Павловский с минимумом добавленных средств смог это решить и спасти город. А Мариуполь — это город на 430 тысяч населения, плюс до 200 тысяч было непосредственно беженцев. И государство должно относиться к этому хотя бы с уважением и не загонять его в такой угол, унижая как военного. Военные же помнят, кто спас Мариуполь. А теперь об него вытирают ноги.

— Это же не единственный скандал в вооруженных силах. Помните скандальные инциденты с минометами «Молот»?

— Очень часто о гибели военных при проведении стрельб из минометов не говорили правду до конца. Видимо пришло время рассказать даже семьям погибших: когда были нарушения мер безопасности, а когда был непосредственно технический брак.

— А вы это знаете?

— Конечно.

— Какой там процент брака, а какой — несчастных случаев?

— Вопрос не в браке. Ничто не оправдывает поломки техники, кроме незнания материальной части личным составом и халатного отношения к ее обслуживанию. Очень часто техника давала сбой, потому что ее не чистили или нарушали заповеди по ее эксплуатации. И это также приводило к тому, что люди гибли.

— В Украине разрушена военная юстиция. Военных судят в гражданских судах, нет военной адвокатуры.

— Этот вопрос я и моя команда нарушали полтора года назад. Сейчас в Верховной Раде идут наработки. Адвокаты, прокуроры и судьи должны иметь военную подготовку и допуск к государственной тайне. Ведь даже сейчас, когда идет рассмотрение дела Павловского, определенные цифры и нюансы являются совершенно секретными. Отдельные адвокаты или прокуроры не имеют допуска, поэтому у них нет полной картины.

Кроме того, есть вопрос, который также требует внимания. Это тюрьмы, потому что военные должны сидеть в военных тюрьмах. У нас полиция, прокуратура и СБУ сидят в специализированных колониях, а военные — в общих. Это унижение.

— Перейдем к другой теме. Бывший офицер ВМС США Эрик Принс хотел создать в Украине частную армию и военный консорциум. Кроме создания частной военной компании, американец намеревался построить в Украине завод по производству боеприпасов. Нам нужны частные военные компании?

— Абсолютно поддерживаю эту позицию. Я являюсь движущей силой развития частных компаний в нашей стране. Знаете, почему в свое время появились частные военные компании в Великобритании, затем во Франции, затем в США? Десятки и сотни тысяч людей в США, которые прошли войну — первый Ирак, второй Ирак, Афганистан — вернулись в страну. Такая же ситуация у нас. Не каждый украинец, который вернулся с фронта, не каждый воин сможет стать врачом. Он уже ментально является военным, ему очень трудно найти свое место в обществе. Задача государства — дать возможность реализовать себя, законно и открыто продолжать работать военным по разным направлениям, получать нормальную зарплату, платить хорошие налоги и не представлять опасность для общества. Это очень просто и лежит на поверхности.

Что касается Эрика Принса, я лично знаю его с 2015 года. Это очень мощный человек, который реально прошел большой путь. Еще с 2015 года рассматривались эти вопросы. Но если кто-то думает, что состоится заход Эрика Принса, и все, кто встал в очередь, попадут в частные военные компании… Очень высокий уровень отбора, высокие требования к кандидатам. Не обязательно, чтобы ты был только на войне. Это не самое главное. Главное — это те профессиональные и психологические навыки, которыми должен обладать кандидат в эту частную компанию. Это все не так просто, и не так быстро, что десятками тысяч туда пойдут.

— Насколько реальна частная военная компания в современных условиях украинской армии?

— Это отличный выход из определенной ситуации.

— Но насколько она реальна? Допустим, господин Принс преодолел все препятствия в Офисе президента, всю бюрократию, собрал все справки. С чем он столкнется, какой будет самая большая проблема?

— Самая большая проблема — это соответствие законотворческих актов. Один закон не решит проблемы, понадобится огромное количество подзаконных актов на уровне решений и постановлений Кабмина. Это не так быстро. Даже распределение полномочий между министром обороны и главнокомандующим ВСУ продолжается уже полтора года. Эти вопросы до сих пор не решены.

В чем проблема? В том, что бюрократия очень сильна, и когда пишут в законопроекте №5557, который представлен президентом, за три месяц проработать Кабинетом министров огромное количество подзаконных актов, даже не перечисляя их — это путь в тупик. Кто реально будет это делать? Никто. Это во-первых.

Во-вторых, есть еще один нюанс. Если вы кому-то снизу даете задачу разработать себе полномочия или функционал, он сделает это так, чтобы меньше за что-то отвечать. Не может подчиненный составлять себе обязанности. Это должен делать начальник.

— Председатель экспертной организации StateWatch Глеб Каневский считает, что ситуация с оборонными закупками свидетельствует о том, что в Минобороны фактически хаос. Должностные лица тендерных кабинетов до сих пор не понимают, по какому законодательству они должны осуществлять закупки для обеспечения ВСУ. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Вопрос заключается в том, что проблемы есть не только в Министерстве обороны. Проблема в том, что министерство является заказчиком. Формирует заказ Генеральный штаб, а Министерство обороны является непосредственно окончательным заказчиком и подает информацию на Верховную Раду и другие министерства.

У нас еще есть Министерство стратегической промышленности и Министерство экономического развития и торговли. Это те, кто непосредственно обеспечивают, делают, заключают договора и все это осуществляют.

В итоге, нет окончательного понимания, как кто работает. Плюс присутствие «Укроборонпрома» и Министерства стратегической промышленности — это два организма, которые отвечают за одно и то же. Это приводит к беспорядку.

Если создали Минстратегпром, то пунктом №2 должно быть сокращение «Укроборонпрома». Потому что у нас один ребенок, а нянек много. У нас ребенок скоро будет без рук и ног, не то что без глаза. Вот в чем проблема. Надо принимать решение, чтобы упростить систему прохождения дополнительных бюрократических ступеней. У нас их так много, что люди месяцами теряют время, чтобы согласовать одну какую-то бумажку. А война идет.

Надо уменьшить количество тех, кто принимает решения. Они как раз и являются системой определенных коррупционных схем, так как условный чиновник принимает решение. У него есть подпись и печать. Он может их поставить, а может не поставить. Уменьшите круг лиц, которые работают в этом направлении, и работа значительно улучшится.