По предварительным оценкам дефицит украинского бюджета на 2024 год составляет около 40 миллиардов долларов. А международная помощь, на которую так рассчитывает правительство, все еще под вопросом. Главный потенциальный спонсор нашего бюджета — США — оказался в тяжелом политическом кризисе, поэтому вопрос американских денег повис в воздухе. И сейчас самые большие ожидания касаются европейской помощи, которая в этом году может составить до 10 миллиардов евро. Где же брать оставшиеся деньги и как прожить этот очень тяжелый год — своими мыслями в эфире Апостроф TV поделилась нардеп от фракции «Голос», заместитель министра экономического развития в 2015-16 годах ЮЛИЯ КЛИМЕНКО.

— Какая ваша оценка по международной помощи?

— На данный момент из 40 миллиардов, в которых мы нуждаемся, у нас не подтвержден ни один источник кроме программы МВФ и некоторых грантов или кредитов таких стран как Япония или Норвегия. Но это суммы на один или полтора миллиарда, не перекрывающие эти 40 миллиардов. Поэтому ситуация очень плохая, потому что на конец января нет ни одного подтверждения — ни по 50 миллиардов европейских денег фонда Ukrainian Facility, ни по 60 миллиардов американских денег.

Читайте: Если завтра «план Б»: сколько продержится Украина без зарубежной финпомощи

Я положительно смотрю на выделение европейских денег. Но мы должны понимать, что эти 50 миллиардов – это не одномоментный транш, а средства под конкретные программы и на четыре года. То есть в этом году мы, возможно, получим 8-10 миллиардов, если успеем. Потому что даже если эти деньги и будут утверждены в феврале, то придут позже, условно с марта, в лучшем случае.

Что касается американских денег, я не столь оптимистична. На самом деле наши политики и члены правительства недооценивают глубины проблемы, потому что проблема иммиграционной политики и стены на границе с Мексикой — это примерно как стадион между Порошенко и Зеленским. То есть это краеугольный камень, выход из которого не так просто найти, потому что ни одна из партий не уступит. Это основная политика, на которой фактически базируются программы и нарративы для американских выборов. Это очень сложная проблема, которую, к сожалению, привязали к украинскому вопросу.

– Еще один потенциальный источник – это замороженные российские активы. На что мы можем рассчитывать? Тем более что в комитете Сената США одобрили законопроект о конфискации российских активов. Теперь слово за европейцами, тем более что львиная доля этих денег находится в Европе.

— Я действительно вижу полный консенсус относительно получения Украиной доходов от этих 300 миллиардов, что будет составлять примерно 5 миллиардов евро или долларов в год. Но хочу ответить словами одного европейского политика, который сказал: «Хорошо принимать законодательство о конфискации, когда на твоей территории нет этих активов». Это ответ на то, насколько европейцы будут быстро принимать вопросы о конфискации, монетизации и отправке этих денег в Украину. То есть те страны, где находятся самые большие активы, к сожалению, никуда не спешат.

Европейского консенсуса о продаже этих замороженных активов и передаче этих денег в Украину пока нет. И европейцы вряд ли пойдут на это в 2024 году. Думаю, что этот вопрос будет отодвигаться и возможно он будет рассматриваться в 2025 году. Но, опять же, это большой прецедент, который может ослабить евро. Для этого нужно найти какой-нибудь красивый выход из этого процесса. Потому что если конфискуют и передадут деньги российского центробанка, остальные перестанут им доверять. Вот такие разговоры идут между разными европейскими политиками.

Читайте: Пенсии растут, а жить невозможно: как миллионам украинцев протащить в 2024-м

Потому я абсолютно уверена, что нам передадут доходы от этих 300 миллиардов. Что касается конфискации и передачи этих активов, у меня есть сомнения, что это произойдет в 2024-25 годах – в связи с большим количеством выборов по Европе.

— Перейдем ко внутренним вопросам. Председатель парламентского комитета по бюджету Роксолана Пидласа предлагает увеличить военный сбор до 3 процентов тем, кто получает зарплату от 20 тысяч гривен. Кроме того, Пидласа вспомнила о налоге на роскошь, в частности, чтобы дополнительно облагать налогом дорогие покупки, например, iPhone за 60-70 тысяч гривен. Как можно оценить такие предложения?

– Прогрессивная шкала налогообложения – это нормальная система, которая введена во многих странах. Богатые платят больше, а бедные и люди со средними доходами платят меньше. То есть это абсолютно нормальная ситуация.

Проблема действительно в том, что эта система никогда не приживалась в Украине. Это не первая идея по внедрению такой прогрессивной шкалы. Просто нужно посмотреть, чем это закончилось в прошлые разы. Потому что в стране, в которой 30-40 процентов серой или черной экономики (а этот показатель будет увеличиваться в связи с обысками и арестами), и бизнес пессимистично смотрит на свои перспективы в 2024-25 годах – надо понимать, можем ли мы реально ввести эту прогрессивную шкалу, чтобы один или два процента тех, кто получает большие зарплаты, платили больше.

Это совершенно справедливо, я поддерживаю эту идею. И также депутаты могут платить 5 процентов военного сбора. Я в этом ничего плохого не вижу. И на период войны, военного положения – военный сбор должен быть увеличен. Ибо если у нас не будет внешней помощи, то у нас нет другой возможности финансирования войны, кроме увеличения налогов или печатания денег. То есть мир за 2000 лет не изобрел другой системы финансирования войны. Надеюсь, что в 2024 году этого не произойдет. Но на 25-й год об этом говорит Стратегия доходов, разработанная Минфином и фактически уже согласованная с нашими международными партнерами. То есть налоги будут увеличиваться, и они будут постепенно меняться в соответствии с европейской системой.

Читайте: Выплаты переселенцам сократят: кого это коснется

Поэтому если прогрессивную шкалу можно внедрить и правительство видит возможности справедливого обложения для богатых, чтобы они не ушли в тень – я в этом не вижу ничего плохого.

— Вопрос относительно внутренне перемещенных лиц. Министр социальной политики Оксана Жолнович сказала, что всем категориям ВПЛ будут продлены действующие условия социальных выплат до марта. Вместе с тем, министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук отметила, что выплаты ВПЛ должны быть оптимизированы, и по ее словам, партнеры предъявляют требования по их оптимизации. Мол, через два года люди могли бы устроить свою жизнь и найти источники финансирования. О каких суммах идет речь, потому что в 2022 году было 57 миллиардов, в 23-м — 73 миллиарда, а на 24-й планируется помощь в размере 57 миллиардов. Опять же, с начала войны ВПЛ очень много — это миллионы людей, для которых социальная поддержка очень важна. Что им ожидать и действительно ли мы будем планировать сокращение социальных выплат для этих категорий?

— Правительство, в котором два министра говорят разные вещи — вообще удивляет. Я даже не знаю, как на это реагировать, потому что министр социальной политики говорит одно, а министр временно оккупированных территорий – другое. Поэтому мы сначала пригласим их в парламент, сделаем им очную ставку и с этим вопросом разберемся. Потому что это очень странная риторика, которая абсолютно не помогает хотя бы поддержанию духа переселенцев, оставшихся без имущества, без работы, де-факто без ничего. А сейчас два министра рассказывают какие-то странные басни. Это первое.

Во-вторых. Если такое дело пойдет с такими министрами, то мы понимаем, какие решения будут принимать наши ВПЛ. Они на это все посмотрят и скажут, что «мы поедем в Польшу или Германию».

И потому это точно не в пользу, во-первых, возвращения людей. Во-вторых, это не в пользу решения людей, которые еще в Украине и для себя принимают решение – им здесь оставаться или уехать, пока у них не забрали все. Потому что там у них будет возможность получить хотя бы бесплатную квартиру, а здесь у них забирают все.

Поэтому я не могу ответить на эти вопросы, поскольку это меседжи, противоречащие друг другу в одном Кабинете министров.

— И вопрос о санкционной политике. Нужны санкции не только против россии, но и третьих стран. Какой должна быть ответственность для этих третьих стран?

— Санкции как таковые очень медленные. Они будут действовать в долгосрочной перспективе в 10-15 лет, до которой нам еще предстоит дожить. Что может работать быстро – это вторичные санкции. Потому что это более простые и более практичные механизмы, такие как банковская финансовая система, переводы денег, страхование, например судов, которыми вывозятся нефть и газ из россии, невозможность их доходить до определенных портов и т.д. Это прикладные, но гораздо более действенные санкции, которые называются вторичными.

Что касается глобальных санкций, то у них очень много дыр. И россия прекрасно пользуется услугами глобального мира. Да, нужно постоянно искать эти дыры и одна за другой их закрывать. Но россия находит новые.

Самым болезненным для россии будет отсутствие страхования и возможности пользоваться их серым флотом, который у них уже почти самый большой в мире. И этим флотом они вывозят свои ресурсы. И эти российские корабли прекрасно причаливают ко всем европейским портам.

Поэтому санкции как таковые есть. Но если не действовать на уровне вторичных санкций, то это будет продолжаться очень долго. Мы видим финансовое российское состояние, их бюджет. И с таким подходом россия еще будет воевать два года и больше. Потому что они нашли выход из сложившейся ситуации. Более того, они перевели свою экономику на военные рельсы.

Читайте: Пушки вместо холодильника: куда мчится путинская Россия