С каждым годом современный мир становится все больше похож на сюжет фильма о будущем. Все чаще в повседневной жизни можно встретиться с различными проявлениями искусственного интеллекта. Автомобили Tesla, медицинское оборудование, смартфоны – это все последствия роботизации.

Относительно недавно ведущие мировые компании, производящие вооружение, начали создавать роботов. Если о таком беспилотном авиационном комплексе, как Bayraktar, сегодня украинскому сообществу известно почти все, то о разработке и производстве наземных роботизированных комплексов (НРК) знают меньше. Одним из украинских предприятий, которое фокусируется на НРК, является КБ «Роботикс».

О том, как функционируют наземные работы и перспективах отрасли в Украине Укринформу рассказал заместитель директора – главный конструктор КБ «Роботикс» Иван Кириченко.

РОБОТ, ОСНАЩЕННЫЙ ПРОТИВОТАНКОВЫМИ УПРАВЛЯЕМЫМИ СРЕДСТВАМИ, ЭФФЕКТИВНЕЕ ТАНКА

 – Роботы, разработкой которых вы занимаетесь, чем конкретно могут помочь военным на передовой?

 – Во-первых, боевые роботы имеют возможности штурмовать укрепление противника без использования артиллерии. Когда 2-3 таких робота выходят на позицию и начинают высокоточно обрабатывать вражеские позиции из крупнокалиберного пулемета, все боевые точки замолкают, а в амбразурах находиться невозможно. Если говорить об использовании подразделений таких роботов, когда их не несколько, а около 10, то они могут полностью заблокировать работу фронта противника протяженностью 2-3 километра. Тогда такие позиции можно штурмовать без существенного вреда для собственного личного состава.

Cреди функций НРК хотелось бы выделить также логистику. Наземные роботы могут доставлять различные грузы. Что важно – они способны эвакуировать раненых воинов.

Также важным аспектом работы является сбор информации. У нас в разработке есть роботы радиоэлектронного противодействия, которые будут использоваться, чтобы создавать радиоэлектронный барьер для дронов противника. 10 роботов, оснащенных такой технологией, могут эффективно перекрывать фронт 10-20 км. Это обеспечит сплошную «стену радиоэлектронного подавления», что исключит возможность работы дронов противника.

Еще пример: обычно средства радиоэлектронной борьбы расположены позади первого звена пехотных позиций. Поэтому ее эффективность ограничена, враг имеет возможность ведения разведки наших позиций на линии столкновения. А вот самые легкие НРК могут выполнять эту функцию – они могут собирать разведывательную информацию впереди наших позиций.

Также благодаря своей автономности роботы с функциями радиоэлектронной безопасности незаменимы в серой зоне, потому что танки, БМП и, собственно, средства РЭБ там просто не могут быть использованы.

То есть, основной идеей создания таких роботов является забота о безопасности людей, чтобы личный состав ВСУ находился на отдаленных позициях и мог управлять эффективной техникой.

 – Какие существуют типы наземных роботов? На какой продукции специализируется КБ «Роботикс»?

– Вообще такие наземные роботы бывают разной массы и габаритов. Компания КБ «Роботикс» специализируется на создании средних по массе роботов, а это аппараты массой до 1 тонны. Более того, эти комплексы бывают разной автономности. Иными словами, при наличии тех или иных функций искусственного интеллекта. На сегодня компания имеет образец, оснащенный второй степенью автономности. Это не просто радиоуправляемый режим, но и определенный комплект функций, который позволяет мобильной платформе двигаться автономно, различать отдельные препятствия, принимать решения об их объезде и т.д.

Наземный робот производства КБ «Роботикс» называется «БРП-3», в основе которого лежит центральная составляющая – мобильная логистическая платформа грузоподъемностью 300 кг.

Что касается боевых роботов, то такая же мобильная платформа оснащается средствами разведки, боевым модулем, включающим прибор наведения, который снимает визуальную и записывает аудиоинформацию днем ​​и ночью и позволяет работать с крупнокалиберным пулеметом НСВ-12,7. Такой робот уже может обстреливать позиции противника, выполняя оборонительные и наступательные задачи. Кстати, специалисты нашего предприятия отрабатывали действия таких роботов в атаке на протяжении 2018-2021 годов на Востоке Украины. Начиная с 2016 года, мы проверяем наши комплексы на практике, а по состоянию на сегодня КБ «Роботикс» уже имеет 4 поколения роботов.

— Какая потребность в Украине в таких комплексах?

– Начиная с 2018 года, подразделения Генштаба ВСУ потребность определяли как несколько сотен единиц. Уровень удовлетворения этой потребности системно был критически низким. Это было обусловлено тем, что не было такого предложения, которое устроило бы наших военных. Впрочем, к нашим комплексам предъявлялись очень странные требования, которые, по нашему мнению, были не важны, но кабинетные генералы считали иначе. К нашему опыту никто не прислушивался. А наш опыт использования наземных роботизированных комплексов преобладает весь опыт, имеющийся в ЕС или Азии.

Я очень надеюсь, что военная агрессия россии станет толчком для нашего военного руководства, ВСУ, МЧС и других структур. Есть надежда, что они станут уделять больше внимания роботам. Вообще я считаю, что один НРК, оснащенный противотанковыми управляемыми средствами, будет более эффективным, чем танк или другая бронированная техника. Да еще танк стоит несколько миллионов долларов, а за эти деньги можно купить целое подразделение роботов. Более того, они более безопасны для личного состава.

УКРАИНЕ НЕОБХОДИМО ФОРСИРОВАННО ФИНАНСИРОВАТЬ РАЗРАБОТЧИКОВ СОВРЕМЕННОГО ОРУЖИЯ

– Как можно оценить потенциал совместной работы в военной отрасли частных предприятий с государственными?

— Если, например, говорить о создании противотанковой модификации робота, то в Украине есть ведущее предприятие ГП «ГосККБ «Луч» и сотрудничество с этим предприятием у нас уже состоялось. Мы видим большую перспективу в таком объединении. Кроме того, есть понимание с обеих сторон, что это необходимо и эффективно. Но в Украине очень затруднены и продолжительны все моменты, связанные с постановкой техники на вооружение. Именно поэтому в стране пока нет противотанкового робота.

— Что больше всего тормозит развитие НРК в Украине? Как решить эти проблемы?

– Вообще, есть несколько системных проблем. Первая – возможности Минобороны по закупке техники в целом очень ограничены. Это, конечно, тормозит.

Вторая – устаревшие советские стандарты, которые до сих пор используются в вопросах постановки техники на вооружение. Таким стандартам уже около 50 лет. Они подходят для постановки на вооружение саперной лопаты или автомата Калашникова, но для современной продукции, содержащей много микроэлектроники и программного обеспечения, они не подходят. Я считаю, что все новые разработки должны сразу тестироваться в реальных условиях. К сожалению, эта процедура продолжается годами. Но если производитель заявил определенные тактико-технические характеристики, то не надо медлить, ждать испытаний и собирать подписи 20 полковников или генералов. Я убежден, что нужно сразу переходить к тестированию этой техники и получать обратную связь от военных. Кроме того, устаревшая система становится раздражителем и формулирует коррупционный момент. Поэтому так мало интересных образцов ВВТ мы видим на вооружении в армии.

Как отдельную проблему также, я считаю, стоит выделить то, что КБ «Роботикс», как и все остальные разработчики и производители техники, может сделать наценку на составляющие и сырье всего лишь в 1%. Это максимальная наценка, которую может сделать производитель, выполняющий заказ. Если нет возможности иметь наценку на комплектующие, сырье и т.п. в размере 30-40-50%, то бизнес работать не может. Таким образом, «организационное оружие» отрабатывает по Украине очень жестоко. Оно основывается на тех людях, которые продолжают исполнять обязанности во властных структурах Украины. Именно такие люди в свое время пролоббировали 1% наценки и сохраняют эту систему сейчас. Все производители, выполняющие ГОЗ, работают в таких условиях. Но так бизнес работать не может.

Постановка техники на вооружение – это большой путь для разработчика, который может занять 5-10 лет. К тому же это огромные капитальные инвестиции. И как можно делать эти инвестиции, если ты знаешь, что никогда не сможешь их вернуть?

— Готовы ли, на ваш взгляд, украинские предприятия, специализирующиеся на высокотехнологичном вооружении, конкурировать с иностранными компаниями?

– Что касается роботов, то большого отставания от ведущих иностранных образцов у нас нет. Я считаю, что наша техника находится по меньшей мере на уровне, а иногда и лучше образцов США, Израиля и т.д. Но у нас где-то 3-4 разработчика наземных роботов.

Что касается производства беспилотников, то там их немного больше. Ситуация не выглядит слабой. Украина не отстает. Наши разработки находятся на уровне. Есть определенное отставание по большим авиационным и наземным роботам. Но это обусловлено лишь условиями финансирования.

— Почему, по вашему мнению, в Украине нет, например, собственного Bayraktar?

— Дело в том, что наши разработчики начали свой путь позже специалистов компании Baykar Makina. В Турции они активно развиваются в этом направлении с 2010 года, а с определенного этапа там было очень существенное государственное финансирование. В свою очередь, на украинском ГП «ГосККБ «Луч» уверяют, что в Украине появится беспилотник «Сокол-300», который будет лучше продукции турецкой Baykar Makina. Я считаю, что в Украине есть очень интересные разработки разведывательных дронов, и мы не уступаем мировым лидерам.

Но хочу подчеркнуть, что результат мог бы быть гораздо лучше.

– То есть, есть проблема в коммуникации между промышленниками и военным представительством?

– Я объясню. Каждый исполнитель ГОЗ должен согласовать свои расчетно-калькуляционные материалы с соответствующим военным представительством. Когда ты начинаешь согласовывать эти материалы, то у тебя из +1% может стать -20%. Это потому, что определенные составляющие, по мнению военного представительства, не являются такими, которые могут быть включены в этот перечень. Но это реальные затраты, которые несет предприятие.

Кроме того, например, по состоянию на сегодня максимальная зарплата, которую я могу предложить разработчику программного обеспечения, – это около 16 тысяч гривень. Зачем человеку, работающему в крупной ІТ-компании и зарабатывающему 5-6 тысяч долларов, работать на оборонное предприятие? Именно такая проблема очень сильно охлаждает разработчиков и таланты, которые имеет Украина. Если нормализовать эту ситуацию, то количество разработок в военной сфере будет увеличено в десятки раз.

– Не секрет, что большие надежды украинцы возлагают на лендлиз. А что может сделать Украина сама для оборонки, не дожидаясь помощи Запада?

— У Украины есть перспективы стать самостоятельным игроком на рынке вооружений. Этот процесс с лендлизом неоднозначен, потому что может принести и негативные последствия украинской «оборонке». Потребность в той или иной технике у нас формирует Генштаб. То есть, например, сухопутные силы или десантно-штурмовые войска, которые заказывают технику. Исполнителем такого заказа является министерство обороны. Так вот, им гораздо проще закупить такую ​​технику за рубежом. Это огромная проблема, которая не будет способствовать появлению в Украине современного оружия. Сейчас Украине необходимо форсированно финансировать разработчиков современного оружия. На все остальное у нас нет времени.

ТЕХНИЧЕСКИ РОССИЙСКИИЕ РОБОТЫ НЕ ИМЕЮТ ПРЕИМУЩЕСТВА НАД УКРАИНСКИМИ

— Известно ли вам, какая ситуация с наземными роботами сейчас в россии?

— Если брать сугубо научно-техническую сторону вопроса, то у них нет чего-то такого, чего нет в Украине. Да, у них есть боевой робот «Уран-9», но и Украина должна была бы иметь роботов на вооружении еще несколько лет назад. Преимущество россии именно в том, что они уже интегрировали такие комплексы в определенные механизированные подразделения. Кроме того, они уже демонстрировали закрытые военные объекты для управления НРК с расстояния в 1000 километров. Это тоже технически возможно, но совсем не реализовано в Украине.

Технически их роботы не имеют преимущества над украинскими. Более того, когда я вижу их разработки, у меня возникают существенные вопросы. Я вижу, что квалификация разработчиков недостаточно высока, но именно в организационном сегменте они над нами сильно преобладают.

– Во многих сферах россия выживала и продолжает выживать за счет иностранных комплектующих. Как, по вашему мнению, они будут выходить из ситуации при создании современных систем?

— Исключительно на своих комплектующих современную военную технику россия производить не сможет, так как та элементная база новейшей техники имеет очень существенные требования. Собственное производство в россии не перекроет даже 30-40% от тех компонентов, которые используются в роботах. Несмотря на эмбарго, мы видим, что западные микросхемы продолжают использоваться в российской технике. Конечно, есть определенные механизмы обхода санкций, когда разведывательные структуры российской федерации покупают компоненты во вторых или третьих странах. Более того, какая-то часть таких компонентов уже находится в российской федерации. Даже если и пофантазировать, что можно полностью перекрыть попадание таких комплектующих в россию, то они существенно начнут испытывать недостаток таких комплектующих через год или два. Рассчитывать, что россия не будет способна обходить санкции и закупать иностранные комплектующие – это не тот путь, который позволит Украине получить преимущество на поле боя.

– А какой процент иностранных комплектующих в среднем используете вы?

– На сегодня КБ «Роботикс» использует немало иностранных комплектующих. Дело в том, что в Украине пока просто невозможно производить некоторые детали, необходимые для НРК. Это, например, широкополосные средства связи, аккумуляторы, камеры, сенсоры и т.д.

— И напоследок: могут ли такие комплексы иметь двойное назначение и в мирное время использоваться в других сферах?

— Конечно, но для этого нужно добавить необходимое оборудование. Например, в прошлом году в Турции были многочисленные лесные пожары. Человек или пилотируемая техника не может приближаться к фронту распространения пожаров, а роботизированные комплексы могут. Кроме того, если вспомнить аварию на ГСП «Чернобыльская АЭС» или взять другие подобные примеры, которые случаются время от времени, то, я считаю, использовать людей-пожарных в 21 веке – не самое лучшее решение. Задачи, которые могут быть выполнены роботами, должны выполняться роботами.

Дмитрий Бадрак