Вакцинация в Украине начнется не с людей пожилого возраста, как во всем развитом мире. Власть вообще еще не думала, как обеспечить вакцинацией пожилых, проживающих в селах. В начале показательно прививки получит небольшое количество военных в зоне ООС и медиков, а наиболее уязвимая группа останется один на один с болезнью еще на долгое время. Об этом в эфире Апостроф Live на Апостроф TV рассказал врач-инфекционист, стратег ВАДИМ АРИСТОВ.

— В Украине будет три способа попасть на вакцинацию против коронавируса: записаться на сайте, у семейного врача или получить приглашение от центра первичной медико-санитарной помощи. По вашему мнению, этого достаточно?

— Мы говорим только о начале кампании по вакцинации. Однако мы почему-то упускаем часть, когда она закончится. Именно это важно, потому что в момент начала вакцинации в Украине, в Израиле уже провакцинируют все население. Они полностью закончат вакцинацию до конца марта или даже раньше. Поэтому мы должны понимать, каков план.

— Среди стартовых групп на вакцинацию значительная доля пожилых людей, и многие из них живут в селе. Например, в селе может быть один фельдшерский пункт на 30 км. Как люди в 70-80 лет будут идти туда?

— Я уверен, что о таких особенностях еще никто не думал. Начнется вакцинация не с людей пожилого возраста, как во всем развитом мире. Она начнется фактически с тех мест, где есть «крепостные». Медики прикреплены к определенной больнице, а наши бойцы прикреплены к местам проведения Операции объединенных сил.

Вакцинация стартует там, где удобнее и проще для государства начать на камеру процесс вакцинации, а не там, где люди действительно могут умереть. Для бойцов риск умереть составляет около 0,25%, для медиков — 1-2%. А для людей пожилого возраста риск смерти составляет от 5 до 20%. Их мы оставляем где-то до середины лета.

— Вы считаете, что на первых этапах это сделают показательно, а потом все заглохнет?

— Оно не заглохнет. Оно будет бессмысленно и беспощадно. То есть будет идти вакцинация, чиновники будут говорить, что у нас неопытные граждане, они не понимают, срывают план вакцинации. Все это растянется. Чтобы провакцинировать хотя бы 20 млн граждан, надо минимум 40 млн доз вакцин. Мы сейчас говорим о максимуме 10 млн, и неизвестно когда они будут.

— Главный санврач Виктор Ляшко заявил о сотрудничестве с Национальной полицией, чтобы предотвратить получение вакцин вне очереди. Как это будет происходить? При чем тут полиция?

— Я уважаю всех коллег и господина Ляшко в том числе. Он выполняет очень важную роль для государства. Однако в его утверждении есть несколько ошибок. Во-первых, он говорил о наказании для тех, кто пойдет на вакцинацию вне очереди. Мы уже видим, как были наказаны те, кто связан с кейсом ввоза вакцин Pfizer в январе. Это представили как какой-то нонсенс, что завезли какое-то ядовитое вещество, а дальше сказали, что вообще нет преступления, этого не было. Это очень грустно. То же было с вывозом масок в прошлом году — там тоже никто ничего не нашел.

Давайте еще проанализируем два утверждения. Ляшко сказал, что все вакцины персонализированные. Конечно, все бойцы и медики персонализированы по списку. Однако если посмотреть на то, что рассказывают инсайдеры, есть больницы, где медики полностью отказываются от вакцинации.

Что будет с теми, кто отказался? Да, они персонализированы, но как мы узнаем, не списали ли за ними эти дозы вакцин, чтобы их где-то продать? Не будет ли написано, что Иванов вакцинирован, а препарат продается на OLX? Мы этого не знаем.

Третье утверждение Ляшко касается очередей в пункты прививки. Это должно происходить не по самообращению. Во всех странах людям бронируют определенное время, звонят им. Нет такого, чтобы человек стоял в очереди. Пациент пришел по записи. Если человек пропустил свое время, то его вечером дополнительно вакцинируют.

— Очередей же не должно быть. Это логично.

— Во-первых, очередей не должно быть из-за риска инфицирования. Во-вторых, если мы имеем лишь 5-10% вакцин от потребности, конечно, мы не можем ее раздавать всем желающим. Они должны бронироваться, потому что даже 10 минут простоя этого кабинета прививок — это чья-то жизнь в конце партии.

Если мы говорим о вакцине Pfizer, то эти контейнеры только дважды в день можно открыть из-за температурного режима. Если открыли контейнер, получили партию вакцин, а кто-то не пришел, то сразу частица этой партии испортилась. Ее выкинут, а это чья-то жизнь. Речь должна идти о скрупулезной логистике и операционном менеджменте. Должен работать колл-центр, который уже сейчас должен договариваться с людьми о времени вакцинации.

— Если люди в селе будут идти толпой на вакцинацию, а вакцина будет открываться дважды в день, то очередей не избежать.

— О сельских жителях и дважды в день можно забыть. Вакцина Pfizer — это подарок Байдена, который дается партией 117 тысяч. Я думаю, что больше это не повторится. Именно ею будут показательно вакцинировать солдат в зоне ООС и маленькую частичку медиков. Врачей около 600 тыс, а провакцинируют где 100 тыс.

Фото: Апостроф / Вадим Петрасюк

У сельских жителей, скорее всего, уже нет этих фельдшерско-акушерских пунктов. Первый этап медреформы был направлен на их закрытие. Поэтому они будут самостоятельно ехать в райцентр, поскольку так построена наша умирающая система. Все, что вокруг райцентра, к сожалению, умерло. Осталась поликлиника в райцентре, поэтому люди на маршрутках, если они есть, теоретически могут туда ехать. Это может растянуться на годы.

— Украина получит первые партии вакцин — 117 тысяч доз Pfizer и 2 млн от AstraZeneca. В чем между ними разница?

— Pfizer и Moderna, о которой сейчас речь не идет — это вакцины, которые никогда в истории человечества не применялись для населения. Это военные разработки, которые 20 лет исследовались, но все боялись. Сейчас появилось временное добро. Вкалывается в мышцу генетическая последовательность, и несколько дней в клетках вокруг инъекции происходит синтез белка вируса. Организм видит, что есть какой-то странный белок, и готовит против него антитела. Фактически мы используем тело, как реактор для наработки белка, против которого вырабатываются антитела. Далее эти матричные РНК уничтожаются организмом, или изменяются клетки. Мы теряем эту вакцину и просто имеем антитела. Теоретически это достаточно безопасно и очень перспективно.

— Но пока третья фаза исследований не завершена?

— Это исследуют 20 лет, но чтобы на людях — нет. Третья фаза будет закончена лишь в середине следующего года.

AstraZeneca и российская вакцина Спутник-V — это примеры векторной вакцины. Вместо того, чтобы вкалывать в тело исключительно генетическую последовательность, ее вносят внутрь другого вируса. Он фактически пытается заразить клетки вокруг места прививки, чтобы они подхватили эту генетическую последовательность и разработали белок, к которому вырабатываются антитела. В первом случае мы пытаемся продвинуть внутрь клеток эту генетическую последовательность. Во втором — вместо введения этой иглы в клетку используют известный вирус или шимпанзе, или человека. Это различные вакцины. Но фармкомпании часто обманывают потребителей.

— Каким образом?

— Дело в том, что в AstraZeneca очень позорная история исследования, когда они не смогли проконтролировать концентрацию вируса в первых своих партиях. Далее сказали, что это ошибка при вводе вакцин — мол, вводили полную дозу вместо половины. Главное, что несмотря на все эти хаотичные попытки оправдаться, исследования опубликовали в старом виде. Речь шла о том, что они переделают исследования, чтобы действительно была сначала половинная доза, а затем полная. Однако его так и не переделали.

Речь идет о том, что во время пандемии можно использовать эти данные, но по количеству лжи и манипуляций они ничем не отличаются от российской вакцины. Мы должны использовать эту вакцину исключительно из-за пандемии.

Фото: pixabay.com

С Pfizer была другая ситуация. Они публично сообщили лишь про 170 случаев заболевания ковид среди исследованных групп, которые были подтверждены ПЦР-тестом. О том, что было 3410 подозрений на ковид, среди которых 1594 среди вакцинальной группы, а 1816 — среди плацебо-группы — нет. Это можно увидеть только по анализу FDA. И то, там такие талмуды, что только эксперты могут разобраться. Если анализировать только данные о подозрениях на ковид, то эффективность составит не более 19%, а не 90%, как говорили. Очень много интересных моментов там.

— Власти обещают сделать вакцины доступными для всех. Однако нардеп Ольга Стефанишина сомневается, что Минздрав сможет вакцинировать 20 млн человек, опираясь на существующий план. Что вы об этом думаете?

— Единственное, что у нас еще работает 30 лет независимости — это советская противоэпидемическая система и система здравоохранения. Все новое, что мы пытались создать, пока не работает. Провальная кампания по тестированию и является следствием этих новаций. Мы не можем децентрализовать такой вопрос, который относится к инфекционным болезням и защите от них. Соответственно, государство, как игрок, должно выбивать эти квоты на вакцину на глобальном рынке.

Фактически вакцина — это оружие. Просто враг у нас не конкретное государство, а часть живой природы. Если мы будем пытаться создать такой децентрализованный рынок, где каждая аптека самостоятельно будет что-то закупать, то мы потеряем контроль за эффективностью этих интервенций. Важно, что тогда мы не будем иметь достаточного охвата, возрастет неравенство. У нас богатые люди будут покупать за бешеные деньги эти вакцины для себя, а бедные — раз за разом болеть и умирать, иметь тяжелые последствия для здоровья.

Со стороны государственнической логики такие важные элементы сначала надо отработать для максимального охвата, а какую-то альтернативу на рынке давать уже в виде улучшения: ты можешь купить не такую вакцину, а другую.

— А если нам надо будет делать вакцинацию ежегодно? Сможет ли наша страна купить столько вакцин? Мы не можем справиться с первыми волнами уже год.

— Надо понимать, что такое государство. Мы создали государство, чтобы заботиться о своих гражданах. Поэтому очень важно, чтобы мы создали устойчивые государственные институты, которые наконец-то смогут взять за это ответственность и хорошо это отрабатывать.

Вопрос вакцин — это вопрос национальной безопасности. Мы не можем покупать за бешеные деньги вакцины из иностранных государств, фактически финансируя науку там. Мы должны наконец создать собственное производство. Почему в Индии смогли лицензировать вакцину AstraZeneca и начали ее производить? Почему мы не дали такой контракт на какого-то отечественного фармацевтического гиганта?

— Эти мощности у нас есть сейчас?

— Мощности есть. Есть даже два обанкротившихся завода, которые не имеют рыночного бренда и не работают. Государство может их выкупить, привлечь инвесторов — тех же AstraZeneca или Pfizer.

— А налог на добавленную стоимость будет оставаться в Украине, и будут новые рабочие места?

— Стоимость вакцин будет меньше, я уверен. Охват населения будет полным, а не такие слезы, как сейчас.

Следующий вопрос — это субъектность. Мы не знаем полной информации не только о российской вакцине, а о большинстве вакцин. Сравнивать их невозможно.