На фоне резкой активизации ракетных обстрелов Украины, в результате которых была повреждена треть энергетической инфраструктуры страны, в логове кремлевского диктатора одновременно продолжают продвигать тему переговоров России с Западом, на которых должна решаться судьба Украины. Как изменился баланс элитных групп в российских властях и готов ли Запад говорить с Москвой хоть о чем-нибудь сейчас – читайте в материале «Апострофа».

Кремлевские «ястребы» – вперед?

После назначения в России командующим «СВО» генерала Сергея Суровикина и массированных ракетных ударов по Украине обозреватели предположили, что в Москве начала брать верх партия «ястребов», к хедлайнерам которой относят «директора Чечни» Рамзана Кадырова и «повара Путина» Евгения Пригожина. Спусковым крючком для ударов по Украине, полагают эксперты, стал взрыв на Крымском мосту, шокировавший всю Россию.

Правда, представитель Белого дома по национальной безопасности Джон Кирби отмечает, что Россия готовилась к массированному ракетному удару по Украине еще до взрыва на Керченском мосту. Он отметил, что атаку такого масштаба не могли спланировать за несколько дней. «Вероятнее всего, это было то, что они планировали в течение довольно продолжительного времени. Это не значит, что взрыв на Керченском мосту не мог ускорить некоторые из их планов», — отметил он.

По мнению директора Центра гражданских свобод Виталия Кулика, в Кремле пошли навстречу «ястребам», чтобы успокоить их. Там видят понижение рейтингов поддержки Путина. Речь идет не об электоральных рейтингах, а скорее о маркерах лояльности к власти — лояльность конвертируется не в голоса, а в нежелание поддерживать протесты, недовольство и т.д.

«В Кремле увидели проседание и понимают, что у Путина есть проблема легитимности, кресло под ним начинает шататься, а если да — есть опасность смещений, переворотов, бунтов и т.д. Чтобы покрыть дефицит поддержки, нужны такие действия, как массированная ракетная атака. То есть это не столько истерика из-за Керченского моста, а скорее ответ за поражения на Харьковщине, сатисфакция и попытка сдержать продвижение наших войск. На первый раз «пипл схавает», может, пройдет второй-третий раз, но дальше ситуация будет ухудшаться: даже рядовой ватник в каком-нибудь Челябинске будет понимать, что ему врут – атаки не достигают цели, запугивание не действует, нет продвижения войск, захвата Киева и т.д.», — говорит эксперт «Апострофа».

Читайте: Убийцы и грабители: как зеки разваливают оккупационную армию РФ

Виталий Кулик считает, что ракетные атаки преследуют несколько целей. Во-первых, это попытка успокоить собственное население, крайне взвинченное мобилизацией. Во-вторых, таким образом Путин хочет сохранить определенный баланс между «ястребами» и технократами. В-третьих, демонстративный удар по Украине позволяет российскому диктатору рассчитывать на собственное усиление – как верховного главкома, способного резко реагировать на вызовы. И, наконец, в-четвертых, это сигнал Запада, что последствия ударов могут быть сильнее. Следовательно, по логике Кремля, нужно уже сейчас начинать вести переговоры на удобных для России условиях.

Никаких переговоров за спиной Украины

Собственно, сейчас от разных российских политиков звучат сигналы о готовности к переговорам. Конечно, на российских условиях — такие заявления недавно озвучивал и сам российский диктатор.

В то же время, значительно активизировались инициативные переговорщики, пытающиеся предлагать посреднические инициативы и Западу, и Москве. Речь идет как о турецком президенте Реджепе Эрдогане, который не устает предлагать свои услуги, так и о Саудовской Аравии и ОАЭ, чей президент на днях побывал в Москве. Как водится, повторяет мантру о переговорах президент Венгрии Виктор Орбан. К нему также присоединился еще и Дональд Трамп, говорящий об этом в унисон с Илоном Маском.

Несмотря на достаточно активные попытки заставить Запад сесть за стол переговоров, по мнению эксперта-международника Алексея Кафтана, о «трещине» в поддержке нашей страны со стороны наших партнеров речь не идет.

«Все эти заявления по поводу переговоров и посредничества в них — это просто очередная серия «замирительства». Несмотря на усилия трампистов и тех, кто топчется на его поле типа Илона Маска, у США есть консенсус по поддержке Украины, и он может переформатироваться, но останется и после выборов в Конгресс, с нами также британцы и центральная Европа, страны Балтии и Скандинавия, даже итальянские ультраправые – поэтому никакой «измены» за нашими спинами не происходит», — говорит Кафтан «Апострофу».

В целом, как в Украине, так и на Западе понимают, что переговоры с нынешней переговорной позиции России неприемлемы. Напротив, происходит хаотизация отношений. Также отсутствуют эффективные переговорные площадки между Западом, Украиной и Россией. Попытки Эрдогана явно проваливаются: у него нет готового «конспекта», формулы решения проблем, а есть только пустые по содержанию инициативы, которые он пытается «продать» Западу.

«В то же время попытки «миротворчества» на словах в исполнении саудитов и ОАЭ – это достижение определенных гешефтов арабов с Путиным, каждый пытается извлечь собственную выгоду. Речь идет о ценах на нефть, их колебаниях, уменьшении или увеличении добычи, технологическом перевооружении. Речь идет и о вливании крупных арабских денег в секторы экономики, которые в России опустели после ухода оттуда европейцев. Теперь туда постараются зайти Эмираты», — говорит Виталий Кулик.

Он утверждает, что игра Путина «лучше договаривайтесь со мной, потому что иначе вам придется иметь дело с «ястребами» и радикалами, то есть еще худшим злом, которое вообще не будет иметь берегов» имеет влияние на очень небольшую часть европейской политической элиты. Большинство европейских лидеров понимают, что с Путиным вести переговоров нельзя, и ни о каком примирении с ним не может идти речи.

«Все зависит от наших ВСУ, консенсуса в украинском обществе относительно необходимости освобождения наших территорий. Да, будет давление, еще удары, возможно ближе к холодам, но коллапса страны не произойдет, хотя гибнут наши люди. Мы должны это понимать и продолжать наступление», — заключает политолог.