5 декабря 2022 года Европейский Союз, Большая семерка и Австралия ввели ограничение стоимости поставляемой морским транспортом нефти из РФ на уровне $60 за баррель. Такое решение имело целью уменьшить способность страны-агрессора зарабатывать нефтедоллары и финансировать вооруженную агрессию против Украины. Однако сейчас Россия научилась обходить ценовое ограничение, используя «теневой флот». В то же время ценовой порог перестал выглядеть болезненным, ведь цена на Urals снизилась с около $80 в конце 2022 года до около $67 за баррель сейчас. ЕС не только не пересматривает ценовой порог, но продолжает импортировать металлургическое сырье российского происхождения и наращивает поставки оттуда сжиженного газа.

О полушагах ЕС, сложностях, которые удается преодолевать Украине, чтобы увеличивать санкционное давление на агрессора и новые перспективные направления экономического принуждения России прекратить войну — об этом «Апостроф» поговорил с советником президента и уполномоченным по санкционной политике Владиславом Власюком.

— 15-й пакет санкций против РФ, который Совет ЕС принял 16 декабря, включает 52 судна российского «теневого флота», всего под санкциями 80 таких судов. У нашего ГУР есть перечень из более чем 200 судов, задействованных РФ для обхода санкций. Почему нельзя взять список нашего ГУР и наложить санкции на все суда?

— Потому что у Евросоюза все более высокий порог доказывания. Да, мы увидели какую-то информацию, можем тщательно проверить и считаем, что это ориентировочный список судов, занимающихся обходом price cap. Евросоюз, когда принимает юридически значимые решения, которые потом должен отстоять в суде, — а ведь они оспаривают все подряд — конечно, смотрит, где есть доказательства. Поэтому это более долгий процесс, более сложный.

– А в этом процессе роль украинской стороны преобладает?

– Нет, это сбалансировано. Мы какие-то идеи, приоритеты, доказательства предоставляем, где-то они сами находят доказательства и видят приоритеты. Это командная работа.

– А правильно ли применять санкции к суднам, возможно, лучше к портам, в которые они заходят?

– Это то, что мы им предлагали с сентября месяца рассмотреть. Также капитанов судов рассмотреть, страховщиков, крюинговые компании. В чем оказался большой нюанс – в силу особенностей функционирования рынка международных перевозок многие даже не понимают: что там за страховка, что за брокер? Просто плывет корабль из точки А в точку Б, условно российский порт и Индия. Плывущее судно, по дороге никуда не заходит, приходит, например, в Датский пролив, и что? Оно никому ничего не обязано сообщать оказывается. Это такие реалии. На прошлой неделе вышли страны Балтии плюс Англия, скандинавские страны с инициативой требовать больше информации. В принципе, это результат нашей с ними договоренности: если вы не можете их останавливать, давайте начнем с того, что вы будете собирать больше информации, а там увидим, что с этим делать. На самом деле, это более сильный факт, чем кажется, потому что, как только им придется давать больше информации, они сядут на попу, ведь понимают, почему эта информация собирается. Ибо не менее 50% их танкеров без нормальной страховки, и как только они поймут, что это tangible (заметная) информация, сами себя будут документировать. Думаю, это должно сработать.

— Премьер Индии Нарендра Моди приезжал в августе, а недавно появилась информация о рекордном нефтяном индийско-российском соглашении…

– По нефти ни о чем [не было договорено]. Президент сказал, что мы видим, тот сказал: брат, just business. Дайте более низкую цену, будем покупать, у кого более низкая цена.

– А предложить им что-то win-win?

– Мы же не продаем нефть, мы передали партнерам информацию, пусть договариваются дальше без нас.

– Дональд Трамп заявлял, что хочет снизить цену на нефть до $40 за баррель. Сможет ли он это сделать? Очевидно, придется договариваться с Саудовской Аравией.

– Не знаю, как он это хочет сделать. Речь не обязательно должна идти о понижении цены на нефть в целом. Речь в первую очередь идет о цене на российскую нефть. Думаю, это возможно. Как достичь, в принципе, понятно. Вопрос, чтобы он потом сработал, то есть чтобы были инструменты контроля, за последний год какие-то наработки появились по требованию страховки.

— Почему не говорят о снижении цены на российскую нефть до $20 за баррель – как раз себестоимость? Потому что получается, что все же россиянам разрешают зарабатывать на нефти…

– Себестоимость $20 за баррель, ее можно повышать. Это часть конструкции, о которой часто забывают. Почему? Потому что если бы технологические компании из сферы нефтедобычи реально ушли с рынка России, но некоторые лишь формально — как SLB (американская нефтесервисная компания) — не ушли с рынка РФ. Это тоже подняло бы цену добычи нефти. Они не уходят… Почему нельзя заставить? Не знаю. Любые сокращения цены были бы неплохими.

Владислав Власюк Фото: facebook.com/vladyslav.vlasiuk

Комитет Палаты представителей в мае поддержал законопроект о санкциях против «Росатома» в мае. Было ли движение в этом направлении? Нашли ли американцы альтернативу российскому урану?

– Не знаю об этом. Мы в целом показываем, что Россия — ненадежный партнер, который они используют «Росатом» как инструмент политического влияния в том числе, призываем принимать какие-то решения, направленные на уменьшение зависимости.

— Им не очевидна связь «Росатома» и российского ВПК?

– Раньше было больше этой информации, а потом они все резко прикрутили, нам сейчас довольно трудно вообще какую-то информацию добывать.

— Почему США сделали исключение по санкциям против «Газпромбанка» для Турции и Венгрии, по вашему мнению?

– Думаю, у них свои какие-то договоренности, которые не ограничиваются санкциями. Это их межгосударственные отношения… Это меня беспокоит не так сильно, как, например, то, что ЕС ввел санкции на импорт металла из России и те же санкции частично отсрочил, отчасти сделал квоты. На самом деле эти санкции приблизительно нулевой эффект имеют. Думаю, очень лицемерно так поступать.

– Что Украина может сделать в этом направлении?

– Мы продвигаем: давайте вы не будете делать видимость санкций, а сделаете реальные санкции на российские металлы. Я ожидаю, что это будет в следующем санкционном пакете, по крайней мере, многие страны с этим очень согласны, что так не бывает: зачем же мы позоримся? Это позор. А то, что американцы какое-то исключение сделали, чтобы могли рассчитываться, это политические договоренности, это меня меньше беспокоит.

– А то, что Европа за время войны увеличила импорт российского LNG?

– Это очень неправильно. Они (россияне — ред.) уже поставщик №1 (сжиженного природного газа) на рынке Европы. И это опять-таки то, что меня очень удивляет. Мы благодарны помощи, поддержке, но оно дается тяжело, при этом за два года 27 млрд россияне заработали на поставках LNG в ЕС – это много. Слушайте, может, давайте это прикроем? Об этом тоже говорим.

— Была лазейка для обхода санкций – импорт европейских товаров через Центральную Азию. Ее перекрыли?

– Нет, конечно. Оно и через Беларусь продолжает ехать, Балтию. Это тоже о полумерах. Более года назад Евросоюз предусмотрел возможность запрещать экспорт отдельных видов продукции. К примеру, могут полностью запретить поставки микропроцессоров в Казахстан. Это уже можно делать. Но они этого не делают. Не готовы политически. С начала года будем разговаривать и показывать: вот за два последних года вдруг возросло потребление определенных видов продукции в определенных странах Центральной Азии, то пора “лавочку” прикрывать.

– В последнем пакете санкций есть ограничения для китайских компаний. Готова ли Европа давить на Китай?

– Неправильно это называть давлением. Вопрос в готовности отстаивать собственные интересы по непоступлению западных технологий в террористические режимы. Я бы так называл. Нормальной позицией Евросоюза должно быть: это наши технологии, мы готовы их на определенных началах продавать на определенные рынки при условии, что их не используют для военных целей. А если мы видим, что это постоянно попадает в террористический режим, который использует это в войне, нам это не подходит. Эта позиция должна быть более решительной.

– Фактор Трампа, настроенного против Китая, может сыграть свою роль?

– Учитывая публичные заявления Дональда Трампа, думаю, он готов к более решительным действиям, чтобы повлиять на позицию Китая по поводу их помощи РФ.

— В 16-м пакете санкций, согласно сообщениям в иноСМИ, будут секторы российской экономики, которые раньше не касались. О каких секторах речь?

– Не знаю, что они имеют в виду. LNG, металлы могут быть. В начале января будем лучше понимать, что там планируется в этот пакет.

– Тимоти Снайдер считает, что российская экономика может продержаться еще около года, но не намного дольше. А вы как думаете?

– Я не прогнозист. Думаю, что экономика России в гораздо худшем положении, чем они хотят показать, это во-первых. А во-вторых, я верю, что конец экономики наступит внезапно. Когда это будет, не знаю, но это будет внезапно.

— Какие приоритеты в санкционной политике будем продвигать в 2025 году?

– Критические компоненты – это номер один, ведь это прямо влияет на способность российской армии, на атаки по инфраструктуре. Нефтяной флот — номер два, потому что это «нефтедоллары». Новые большие идеи – номер три. Это может быть и «Росатом», и ИТ-сектор.