После выхода из Евросоюза Великобританию заметно пошатывает. В Шотландии опять активно говорят о необходимости проведения референдума о независимости от Лондона. Недавно в Северной Ирландии вспыхнули протесты, которые быстро переросли в масштабные беспорядки и столкновения с полицией. «Апостроф» разбирался в причинах противостояния, и чем это может закончиться.

В конце марта в Северной Ирландии вспыхнули беспорядки и столкновения между проирландскими республиканцами-католиками и пробританскими протестантами с участием полиции. Правоохранители заявляют о самом жестком насилии за последние годы. В результате беспорядков пострадали уже более 70 правоохранителей.

Стоит отметить, что ранее Северная Ирландия прошла через три десятилетия гражданского конфликта, в результате которого более 3500 человек погибли, а около 50 000 пострадали. Противостояние центральных британских властей и местных национальных организаций, представлявших католическое проирландское население, было вызвано спором касательно статуса региона. Конец противостоянию был положен заключением Договора Страстной пятницы 1998 года. Однако события последних дней в Северной Ирландии показывают, насколько на самом деле хрупок мир в этой части Великобритании.

Все против всех: участники насилия и протестов

Поводом к началу беспорядков на прошлой неделе стало решение прокуратуры Северной Ирландии никак не наказывать политиков из республиканской партии «Шинн Фейн», участвовавших прошлым летом в похоронах бывшего видного боевика Ирландской республиканской армии Бобби Стори. На эти похороны, несмотря на коронавирусный локдаун, собрались около 2 тысяч человек, включая вице-премьера Северной Ирландии и вице-председательницу партии «Шинн Фейн» Мишель О’Нил. Прокуратура решила пересмотреть это постановление, но беспорядки уже начались. Но чтобы понять, почему похороны бывшего боевика «ИРА» начали такие волнения, необходимо понимать политический и этнический ландшафт Северной Ирландии.

Итак, если условно обобщить, то в целом в конфликте задействованы три стороны: проирландские и пробританские группы, и непосредственно сам официальный Лондон. К проирландской стороне в своей основе относятся католики, сторонники республиканской партии и националисты. Республиканцами в Северной Ирландии называют сторонников объединения с Республикой Ирландия. Официально проирландское население в большинстве случаев представляет партия «Шинн Фейн» а также партия «Социальных демократов Северной Ирландии».

Пробританское население делится на более воинственных «лоялистов» и отвергающих насилие «юнионистов». Впрочем, как считает эксперт совета внешней политики «Украинская призма» Александр Краев, деление пробританского населения в Северной Ирландии на юниостов и лоялистов сейчас стало более условным, поскольку в свое время многие юнионисты поддерживали даже идею независимости Северной Ирландии, однако позднее от этой идеи отказались.

На данный момент для обозначения пробританского крыла используется все чаще термин юнионистов. В основном в политической сфере их представляет «Демократическая юнионистская партия».

Ну и третий, и ключевой участник конфликта – официальный Лондон в лице Бориса Джонсона и соответственно его правительства. И тут стоит говорить о том, как Джонсон зажег спичку на пороховой бочке Северной Ирландии.

Обман Бориса Джонсона

Реальной причиной для начала беспорядков, по мнению экспертов, стали последствия Brexit, которые напрямую затрагивают интересы двух наибольших групп населения Северной Ирландии. Речь идет о таможенной границе, которая будет установлена либо по границе между Северной Ирландией и Республикой Ирландия, то есть на самом острове, либо она будет установлена между Северной Ирландией и остальной частью Соединенного Королевства. От этого будет зависеть, остается ли Северная Ирландия в составе свободного рынка и Таможенного союза ЕС, или же она от него оградится полноценной наземной границей.

Следует отметить, что и проирландские республиканцы, и пробританские юнионисты раздосадованы тем, что эта граница появится в принципе, поскольку ранее Борис Джонсон заявлял, что никакой границы не будет, несмотря на договор с ЕС об условиях Brexit. Однако вопрос, где именно пройдет новая таможенная граница, вновь сталкивает лбами проирландские и пробританские группы населения.

Как заявил руководитель аппарата экс-премьера Тони Блэра и главный переговорщик правительства по Северной Ирландии Джонатан Пауэлл, в любом случае будут ущемлены права кого-то: или националистов, или юнионистов.

«В декабре 2019 года Борис Джонсон решил провести границу в Ирландском море, чтобы его сделка по Brexit перешла черту. Затем он решил солгать об этом в прямом эфире по телевидению, сказав, что границы не будет, и что никто не должен будет заполнять какие-либо формы. Сначала реакция профсоюзов (юнионистов, — «Апостроф») была приглушенной. Однако в начале этого года правда стала просачиваться наружу. Юнионисты поняли, что проиграли именно они, поскольку на полках супермаркетов образовались щели», — заявил Джонатан Пауэлл.

Страхи населения Северной Ирландии

Обе стороны хотят, чтобы граница оставалась в том режиме, в котором она находилась доселе, то есть чтобы ее не было вообще – осуществлялось свободное движение между границей двух Ирландий, и свободное движение через Ирландское море. Но так не получится, отмечает эксперт совета внешней политики «Украинская призма» Александр Краев.

«Республиканским активистам граница по суше между двумя Ирландиями – хуже, потому что это разрывает связь католических общин с двух сторон границы. И фактически это закрывает для Северной Ирландии возможность стать частью Объединенной Ирландии. Для пробританских активистов, граница в Ирландском море – хуже, потому что в их представлении их отрывают от Лондона, и тем самым повышают шанс на новую Объединенную Ирландию, которая им не нужна. Дело в том, что в Договоре Страстной пятницы 1998 года, который остановил насилие в Северной Ирландии – четко указано, что в случае, если католическое меньшинство захочет воссоединения Ирландии – возможно проведение легального референдума, и что самое важное – Лондон будет обязан признать его результаты. И сейчас, у нас складывается ситуация, когда католическая проирландская община может получить большинство. Впервые за 20 лет, есть показатели того, что они могут набрать более 50% голосов на подобном референдуме. Сейчас вопрос – в границе, но потом встанет вопрос о статусе Северной Ирландии», — рассказал «Апострофу» эксперт.

Подобные страхи усугубляют и без того неблагоприятную обстановку для хрупкого мира в Северной Ирландии. Как сообщает Питер Ширлоу, директор Института ирландских исследований Ливерпульского университета и специалист по профсоюзному движению, многие лоялисты рассматривают компромиссы, заложенные в соглашении Страстной пятницы 1998 года, как уступки, капитуляцию и капельную эрозию суверенитета.

«Им постоянно говорят, что другая сторона побеждает. На самом деле большинство неблагополучных районов Северной Ирландии были католическими, и лоялистские общины хвастались историями успеха», – считает эксперт.

Но в то же время, профессор Университета политики Ольстера Генри Паттерсон отмечает, что в стане лоялистов побаиваются, что на самом деле изменения в Северной Ирландии уже произошли.

«Многие лоялисты считают, что де-факто Северная Ирландия перестала быть такой же частью Великобритании, какой была ранее», — заявил профессор Генри Паттерсон.

Чем это все грозит обернуться?

По мнению эксперта Александра Краева, протесты очень напоминают конец 60-х годов.

«Противостояние сейчас развивается по абсолютно таким же паттернам. Но сейчас у нас есть большая проблема в том, что Лондон не может решить ту проблему, из-за которой, собственно говоря, стали протестовать. У Лондона сейчас нет инструментов отойти от этой границы, которая так или иначе будет установлена. Другой вопрос – где будет установлена эта граница? Если граница пройдет в Ирландском море, то это продолжит вызывать злость у протестантского меньшинства. Если граница пройдет по острову Ирландия, то это вызовет сопротивление католического меньшинства. Фактически Лондон сейчас зажат между двумя вариантами, и имеет игру с минусовой суммой. Какой бы вариант развития событий он не выбрал – так или иначе это не остановит протесты. Потому протесты продолжаются, и вероятнее всего, затянутся», — считает эксперт.

Джонатан Пауэлл, главный переговорщик правительства по Северной Ирландии в правительстве Тони Блэра, предостерег, что время для протестов – весьма «удачное».

«Есть способ избежать «долгого жаркого лета», но это требует того, чтобы политические лидеры предприняли конкретные шаги, иначе мы рискуем свести на нет всю хорошую работу за 23 года, прошедшие с момента заключения соглашения Страстной пятницы», — предостерег Джонатан Пауэлл.

Есть ли решение?

Быстрого решения у Лондона нет, и власти создали для себя фактически патовую ситуацию, считает эксперт Александр Краев.

«Фактически принятие Вестминстером последнего законопроекта о регуляции внутреннего рынка, в котором указывалось, что никакой таможенной границы между частями Объединенного Королевства быть не может – четко указывает на то, что Лондон готов нарушить договор с ЕС ради того, чтобы не поддерживать границу в Ирландском море. Дело в том, что в документе, подписанном между Британией и Европейским Союзом документу о выходе из ЕС, прописана граница между Северной Ирландией и остальной частью Объединенного Королевства. И даже британский министр экономики, на вопрос журналиста о том, является ли это нарушением международного права, ответил, что по сути – да, это нарушение международного права, но у Лондона нет выбора», — отмечает эксперт.

В то же время Краев подчеркивает, что сейчас самый безболезненный вариант для Лондона – это новые переговоры с ЕС, а значит новая установка пограничных правил, возможно, даже ценой определенных уступок. Немного времени есть: сейчас действует так называемый «транзитный период», в течение которого как раз эти переговоры и должны пройти.

По мнению эксперта, Лондон сейчас будет всячески пытаться договориться с ЕС об абсолютно открытых границах на этом участке. Все остальные варианты, которые есть у Лондона, сулят ему более серьезные потери. Поэтому, скорее всего, Джонсон вынужден будет идти по пути новых переговоров с Брюсселем, поскольку это единственный реальный вариант, как потушить пожар, разгоревшийся в результате скоропостижного и необдуманного выхода Великобритании из Евросоюза.