Прямая агрессия Кремля коренным образом изменила украинское общество. Даже в условиях военного положения общество не скатывается в авторитаризм, а «сильный лидер» воспринимается не как диктатор, влиятельный глава государства, а человек, несущий политическую ответственность перед обществом. Несмотря на то, что уровень доверия к армии остается очень высоким, военная диктатора Украине не грозит, равно как и появление собственного «Лукашенко». Как сейчас рефлексирует украинское общество, в интервью «Апострофу» рассказал директор социологической службы Центра Разумкова Андрей Быченко.

— Как вы считаете, насколько изменилось отношение общества к демократии в условиях открытого вторжения РФ и нет ли риска скатывания в авторитаризм, как считают некоторые обозреватели? Тем более что в украинском обществе был раньше запрос на «сильную руку».

— Демократия остается наиболее желанным типом государственного устройства. В период между 2010 и 2021 годами доля респондентов, так считавших, находилась в пределах 48–56%, а предпочитавших авторитарный режим — в пределах 18–24%. После начала полномасштабной российско-украинской войны по нашему опросу в сентябре-октябре 2022г. доля сторонников демократического устройства выросла до 68%, а доля вторых снизилась до 11,5%.

В мае текущего года, согласно нашему исследованию, доля сторонников демократического режима выросла уже до 73%, а доля сторонников авторитаризма наоборот снизилась до 9,5%.

Читайте: Сколько украинцев готовы покинуть свои дома, если война затянется: данные соцопроса

Процент респондентов, считающих, что демократическая система является «скорее хорошей» или «очень хорошей» для страны, вырос с 86,5% в 2017 году до 93% в 2023 г. При этом заметно возросла доля тех, кто считает демократию «очень хорошей» (с 36% до 57%).

– Насколько такие данные могут быть «адекватны» текущей ситуации с вторжением России и военным положением?

– Такие показатели адекватны в том смысле, что общество мобилизовалось, оно понимает, что мы ведем справедливую войну, защищаем нашу свободу и демократические ценности. Украинское общество в плане восприятия свободы как ценности опережает общества некоторых западных государств.

Отношение к армии и военным, у которых очень высокие показатели доверия общества, базируется, в том числе на этих установках.

Так, широкомасштабная война привела к росту в стране доли респондентов, считающих «скорее хорошей» или «очень хорошей» систему, когда правят военные или военный режим (до 28%), хотя в 2017 г. таковых было 12%. Но при этом подавляющее большинство (71%) украинцев и сейчас считают такую систему плохой.

Но среди сторонников военного режима он воспринимается не как военная диктатура, а прежде всего как средство защиты демократии в условиях военного противостояния с агрессором.

– То есть запрос на «сильную руку» остается?

– Здесь нужно иметь в виду, что у нас этот запрос на «сильную руку» все годы независимости неправильно интерпретировали. В контексте нашего общества «сильная рука» — это не об авторитаризме или потребности людей строить авторитарное государство.

Украинское общество считает, потому что для этого есть основания, что оно научилось влиять, по крайней мере, на президента и парламент. В том числе на выборах, а в «экстремальных случаях» – на Майдане. Наши сограждане понимают, что если кто-нибудь захочет узурпировать власть, они просто не дадут этому лицу или группе лиц это сделать. Собственно, с Виктором Януковичем именно так и произошло.

Когда мы говорим о запросе на «сильную руку», это нужно воспринимать как желание людей видеть государственный аппарат более управляемыми и ответственными перед обществом. Как ни крути, но президент и народные депутаты несут хотя бы политическую ответственность за свои решения, а «армия чиновников» – нет. Сюда же относится «вечная» тема коррупции.

Поддержка системы, которая предполагает «сильного лидера, независимого от парламента и выборов», за последние годы была самой высокой в 2017 г., когда 80% считали ее «скорее хорошей» или «очень хорошей» для страны. По данным последнего опроса, ее поддержка снизилась до 62%. То есть, она сейчас существенно уступает поддержке демократической системы.

Вместе с тем, 58% опрошенных считают хорошими одновременно обе эти системы, не видя противоречия между ними. Эти респонденты не видят здесь противоречия, именно потому, что воспринимают себя способными повлиять на центральную власть и президента, каким бы «авторитарным» он ни был.

— То есть вариант, что украинцы могут захотеть собственного «Лукашенко» уже отпал окончательно?

— Некоторым персонам в Украине мог нравиться Лукашенко или даже Путин, но это было в начале 2000-х годов, тогда это было обусловлено прежде всего экономическими состояниями в РФ, Беларуси и Украине, которая, к сожалению, отставала в экономическом смысле от этих стран. Сейчас эти персоны воспринимаются крайне отрицательно по вполне понятным причинам.

— Если отойти немного в сторону, то мы видели как главаря ППК «Вагнер» Евгения Пригожина радостно провожали из Ростова, который он удерживал почти сутки. Жители города приветствовали этого террориста как героя, забыв о начальстве в Кремле. Вы можете представить, чтобы украинцы так уважали убийцу и головореза?

— У россиян такой набор политических ценностей, которые для нас неприемлемый, но у них так – люди идут за тем, кто побеждает. На тот момент жителям Ростова показалось, что «Вагнер» побеждает российские власти, поэтому была такая реакция на Пригожина.

В нашем обществе другие ценности, поэтому мы не можем представить такой вариант здесь. Последний наш опрос как раз и показал, что при необходимости выбирать, что более важно — свобода или равенство, 75% опрошенных выбирают свободу (в 2022г. таких было 71%, в 2020г. — 64%). Столь высокий показатель приверженцев свободы был несколько неожиданным.

Но если выбирать между свободой и безопасностью, то украинцы чаще выбирают безопасность (54,5%, а 44% выбирают свободу). Прошу обратить внимание, что выбор в пользу безопасности сейчас существенно меньше, чем три года назад, когда предпочтение безопасности отдавали 66% украинцев.

Аналогичная ситуация в вопросе выбора между свободой и достатком. Здесь растет доля избирающих свободу. В мае этого года доля сторонников свободы выросла до 51%, а доля за изобилие уменьшилась до 23%.

— То есть украинцы почти полностью встали на сторону демократии, и сейчас во время открытого вторжения России сказали «совку» окончательно прощай?

— Именно так. Люди сознательно выбирают свободу, а не «колбасу». Тоска по СССР и ориентация на какие-то советские политические и общественные стандарты исчезли. Если сравнивать с 2016 г. доля ответивших, что не стремится к восстановлению Советского Союза, выросла с 65% до 87%. Однозначно этого хочет только 3,5%, но это в основном люди постарше. Для украинской молодежи СССР это негативный бренд, хотя молодежь в России и Беларуси считает наоборот.

Желание восстановления порядков времен СССР выразили только 12% жителей Восточного региона, 5% Центрального региона, 4% Южного региона и 0,7% жителей Западного региона.

Вообще только 5% респондентов хотели бы восстановления порядков времен СССР. Ностальгию по таким порядкам ощущают только 10% представителей старшего поколения (60 и более лет), а среди тех, кому меньше 40 лет — всего 2%. Основываясь на этих данных можно сказать, что наше общество распрощалось с «совком» окончательно.

Читайте: Сколько молодых людей хочет жить в Украине: появились впечатляющие результаты опроса