Президент Турции Реджеп Эрдоган впервые с начала вторжения России прибыл с визитом в Украину на переговоры с президентом Владимиром Зеленским и Генеральным секретарем ООН Антониу Гутерришем. Чего надеялись добиться переговорщики, и какие результаты получили в результате, «Апострофу» рассказал директор Института мировой политики Евгений Магда.

Я не уверен, что Реджеп Эрдоган привез какие-то мирные предложения от Путина, но я этого не исключаю, учитывая их встречу в Сочи две недели назад. Кроме того, в контексте предстоящих президентских выборов в Турции Эрдоган хочет показать миру, что он может быть эффективным миротворцем в конфликте между Россией и Украиной.

Зерновое соглашение, которое обсуждалось на встрече во Львове, работает в пользу Турции, поскольку она продемонстрировала свою способность быть посредником. Хотя первый сухогруз с нашим зерном почему-то разгружается в сирийском Тартусе. Не думал, что мы продаем зерно Сирии, с которой громко разорвали дипотношения – российские пропагандисты получили хорошую возможность говорить о том, что украинское зерно теперь кормит русских солдат в Сирии. Удивительна и история с исчезновением балкера из эфира на несколько дней…

Что касается самих переговоров – здесь Эрдоган провел мастер-класс, как нужно добиваться собственных интересов: я — о меморандуме по участию Турции в восстановлении Украины, хотя пока разговор был о Киевщине. Ведь пока европейские партнеры ждут завершения боевых действий, Анкара продемонстрировала, что готова работать уже сейчас. Таким образом, она хочет получить преференции в то время, когда процесс восстановления станет массовым. Буквально на прошлой неделе, возвращаясь с запада страны в Киев, видел на дорогах технику компании ONUR, так или иначе в рамках «Большого строительства» еще работающую.

Украина ответила правильным жестом: строящемуся в Турции корвету присвоено имя гетмана Ивана Мазепы – как известно, он как исторический персонаж чрезвычайно раздражает россиян. Здесь, конечно, нужно понимать, что корабль войдет в военно-морские силы Украины уже после войны с россиянами, то есть не в ближайшее время.

Что касается генсека ООН, то логика приезда Антониу Гуттериша ясна: он обязан согласно своим должностным обязанностям реагировать на самый масштабный конфликт XXI в. Насколько активно он реагирует – другой вопрос. Что касается роли ООН в урегулировании, и особенно зерновом соглашении, будем откровенны – не представляю, как мы выполним его в полном объеме: не вывезено даже миллиона тонн, и по сравнению с предыдущим маркетинговым годом мы очень сильно отстаем. Здесь у меня нет ощущения, что Украина, имея локальные успехи ВСУ, играет первым дипломатическим номером.

К сожалению, встреча во Львове не могла повлиять на опасную ситуацию на захваченной россиянами ЗАЭС. Как говорится, «в ставке Гитлера все малахольны», а Россия абсолютно четко отдает себе отчет в преференциях, которые она имеет от ядерного шантажа, и она эту игру хочет использовать, чтобы переключить мощности ЗАЭС на Россию, хотя бы частично: есть же «энергомост» с Крымом, для которого мощностей АЭС будет многовато. Как бы то ни было, но захватив ЗАЭС, россияне имеют несколько вариантов действий, а мы, потеряв станцию, достаточно ограничены в своих действиях.

Интенсивность диалога с ООН и Турцией свидетельствует о том, что возможны и дальнейшие встречи такого формата, но все зависит от ситуации на фронте и результатов боевых действий. Не политики определяют логику переговорного процесса, как это было с 2014 года: тогда было подчинение военной логики политической, сейчас ситуация противоположна диаметрально. Сейчас от того, в чью сторону шатнутся чаши весов, будет зависеть кто будет активнее в инициировании переговоров.

Как известно, неофициально Кремль уже неоднократно давал Западу понять, что готов к переговорам. Но если ответ от наших партнеров (который может не понравиться Украине) и будет, то он нас не особо волнует. Министр иностранных дел Литвы Гибриелюс Ландсбергис подчеркнул, что не может себе представить, чтобы какая-либо из стран ЕС требовала мира с Россией, тем более на российских условиях. То, что Кремль после провала плана о «захвате Украины за три дня» пытается найти для себя подходящий вариант сохранения лица – очевидно, но военные преступления, которые они совершили в Украине, делают невозможными переговоры с европейцами.