Европейский Союз считает, что Россия пытается постепенно поглотить часть Украины на востоке, и рассматривает способы поддержки Киева. Соответствующее заявление есть в документе, который на этой неделе ЕС представил государствам-членам и с которым ознакомилось агентство Bloomberg. Такие шаги Кремля, как организация незаконных выборов и выдача паспортов местным жителям, направлены на интеграцию неподконтрольных территорий в Россию.

ЕС может применить несколько планов действий для повышения стойкости Украины перед лицом российской агрессии. Среди них: усиление поддержки в борьбе с гибридными угрозами, помощь украинской программе вакцинации от коронавируса, повышение энергетической безопасности для снижения зависимости от России, непризнание российских паспортов, выданных жителям Крыма и отдельных районов Донбасса и разрешение Украине участвовать в некоторых проектах ЕС в области безопасности.

Насколько реальны прогнозы ЕС, сработает ли непризнание паспортов РФ, выданных жителям ОРДЛО, и можно ли верить заявлениям Кремля — в эфире Апостроф Live на Апостроф TV рассказал министр иностранных дел Украины в 2003-2005, 2010-2012 годах КОНСТАНТИН ГРИЩЕНКО.

— Мы видим, что в ЕС есть определенное беспокойство. По вашему мнению, это реальная угроза, или они слишком обеспокоены?

— Я думаю, что любой ответственный политик или группа политиков должны рассматривать различные сценарии развития событий. Конечно, это наиболее катастрофический и наиболее неприемлемый сценарий. Но и его, учитывая опыт того, что мы пережили за последние 8-9 лет, необходимо рассматривать как достаточно высокую вероятность развития событий.

— Сейчас много говорят о том, что Россия раздает свои паспорта на украинском Донбассе. По вашему мнению, это может пойти быстрее, если РФ активизирует процесс? Или они уже на пике мощностей, и кому могли уже раздали?

— Действительно, все, кто хотел, уже такие паспорта получили. Но существуют также и механизмы принуждения к получению паспортов — когда ты не можешь найти работу или возможности себя проявить или учиться без таких паспортов. Кажется, к этому еще не дошло, но, наверное, было бы опрометчивым исключать этот вариант.

— Если говорить о каких-то реальных шагах, чем ЕС может помочь? Какие конкретные шаги из вышеупомянутого списка могла бы Европа применить?

— Я думаю, что непризнание паспортов, выданных на тех территориях или тем, кто жил на них до момента оккупации — это один из реальных примеров того, что Евросоюз может сделать. И, видимо, будет делать. Помощь в вакцинации важна с точки зрения солидарности, но также является демонстрацией разницы между тем, что может получить гражданин Украины, который остается на подконтрольной территории, в сравнении с теми, кто остается на неподконтрольной. Таким образом это дает стимул для возвращения сознания людей до состояния, предшествовавшего 2014 году. Возможны и многие другие мероприятия, которые придется принимать при наихудшем сценарии. Видимо, не все объявляется в этих документах, но все обсуждается на достаточно высоком уровне.

Это отключение России от системы SWIFT. В последнее время уже начали говорить о том, появится ли на повестке дня вопрос об импорте нефти и газа в Европу и в другие западные страны. Я не думаю, что это так легко будет восприниматься. Но то, что постепенно перечень санкционных инструментов расширяется, и они становятся более болезненными, — это то, на что готова Европа. К чему Европа не готова — это к силовым действиям. На этом этапе у Европы нет никакого желания втягиваться в любые конфликты, где могут погибать их солдаты и люди.

— Вы говорили о паспортах. Это интересный шаг. Но мы имеем примеры Южной Осетии, Абхазии, где россияне также активно распространяли свои паспорта. Насколько я понимаю, активная молодежь, пассионарии уже давно уехали из оккупированного Донбасса в Украину или еще куда-то. По вашему мнению, действительно непризнание этих паспортов Европой повлияет на тех, кто остался?

— Само по себе — нет. Но если это будет в комплексе с экономическим ростом, с большей стабильностью и предсказуемостью социальной жизни, уменьшением или отсутствием конфликтности внутри страны, то все это вместе по крайней мере имеет потенциал к изменению настроений на востоке Украины. Так мне кажется. Однако в условиях абсолютной цензуры и целенаправленной обработки населения, это будет непросто.

— Один из пунктов представленного списка — это разрешение Украине участвовать в некоторых проектах ЕС в области безопасности. Что это может быть?

— Дело в том, что сама Европа пока ничего эффективного не разработала. Поэтому это процесс. Это, пожалуй, вопрос доступа к разведывательной информации, которая важна для нас с точки зрения планирования своей безопасности. Это доступ к определенным технологиям — особенно нелетального характера. Это присоединение нас к определенным технологическим возможностям, которые позволят производить более современное вооружение. И многое другое. Конечно, в сфере безопасности ЕС пока не является активным игроком.

— Это пункт на будущее?

— Это больше желание и намерение, чем то, что может предложить ЕС как организация. Это не мешает в двустороннем плане государствам, которые на это способны и готовы, внедрять более глубокие и более действенные программы. Однако это не Евросоюз, как таковой.

— Представитель Кремля Дмитрий Песков отреагировал на документ. Он заявил, что Россия не планирует никого поглощать. Какая это позиция? Маскировка?

— Конечно, после 2014 года, когда были нарушены не просто какие-то предварительные заявления, а серьезные двусторонние международные документы, подтверждающие абсолютную гарантию со стороны РФ территориальной целостности и суверенитета Украины, как можно доверять заявлениям Пескова? Или кому-либо другому из Москвы. Это не значит, что сегодня это абсолютно не соответствует действительности. Возможно, в ближайшее время или на этом этапе Россия не планирует присоединение этих территорий или их поглощения, поскольку наиболее распространенное толкование того, что планирует Россия — это как раз использование этих регионов для того, чтобы влиять на политику Украины в целом. Для того, чтобы иметь через эти территории право вето на внешнеполитические шаги Украины и даже на внутриполитические определенные действия Киева. Я не утверждаю, что это заявление не соответствует реальным планам в том контексте, который понимается в Москве, как более выгодный. Но и говорить или утверждать, что такого рода заявление дает какую-то гарантию, было бы призрачным.

— Фактически они хотят, чтобы все оставалось как есть? Они там паспорта понемногу раздавать будут, шантажировать. Фактически эта территория будет неподконтрольна, а теоретически отвечать за нее должна Украина, правильно?

— Так это выглядит на данном этапе. Ничего в этом мире не стоит на месте. Есть динамика, которая меняется. Меняются внешние факторы, позиция США, позиция РФ, с точки зрения ее экономической и политической стабильности. Очень многое из того, что сегодня кажется устойчивым, может измениться, но предсказать, в какую сторону, и не принесут ли эти изменения больше угрозы — невозможно. Это открытый вопрос.

По моему мнению, надо принимать все возможные средства, чтобы как можно быстрее решить проблему, поскольку риски в этот переломный момент чрезвычайно высокие. Они могут базироваться не на какой-то рациональной оценке ситуации, а на чисто эмоциональной реакции руководства России. Или в ответ на то, что возможно будет неконтролируемым развитием событий на линии соприкосновения. Все может быть. Мы живем в очень рискованный период.