В августе в Южно-Африканской Республике состоится саммит стран БРИКС, в которую кроме ЮАР входят Бразилия, Россия, Индия и Китай. Это встреча, помимо истории вокруг ареста российского президента Владимира Путина, должна быть посвящена обсуждению идеи создания общей валюты этой организации. «Апостроф» разбирался, действительно ли есть необходимость в появлении новой международной валюты, какие цели в контексте ее введения преследуют участники БРИКС, и каковы шансы, что эта валюта появится уже до конца 2023 года. Читайте также: Почему Путин отказался от поездки на саммит БРИКС: названы две возможные причины Операция «дедолларизация» Обложенная со всех сторон западными санкциями, Россия пытается ослабить их последствия. В частности, в последнее время она активно продвигает идею отказа в международной торговле от расчетов в долларах. Вопрос заключается в том, чем можно заменить вездесущую американскую валюту (а также, в определенной мере, и евро). Попытки предложить внешнеэкономическим партнерам в качестве расчетной единицы собственный рубль успехом не увенчались. Поэтому в Москве родилась новая идея: создать общую валюту в рамках организации стран БРИКС (BRICS: Brazil, Russia, India, China, South Africa – Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка). Такая идея получила определенную поддержку внутри организации, поскольку у некоторых из ее участников также есть основания опасаться, что в будущем они могут попасть под американские и европейские санкции. «Дедолларизация – давняя мечта не только России, но и Китая и некоторых других стран, – рассказал «Апострофу» основатель First Kyiv Investment Club Иван Компан. – Ведь международная валюта является определенным инструментом влияния. С ее помощью эмитент, в данном случае Соединенные Штаты, может достигать своих определенных целей не только во внешней торговле, но и в политике». Вопрос о создании новой валюты обсуждался в июне этого года на встрече министров иностранных дел БРИКС. Также предполагается, что он станет одной из основных тем для обсуждения на саммите организации, который в августе должна принимать Южная Африка. В российских средствах массовой информации (точнее, пропаганды) уже появляются сообщения о том, что «новая» валюта будет введена еще до конца 2023 года. Однако у большинства экспертов по этому поводу есть сомнения — слишком разными являются участники организации, и слишком много вопросов нужно им согласовать до того, как такая валюта увидит свет. Главным препятствием для ее введения являются недостаточно прочные экономические связи между странами-участницами. «Чтобы общая валюта работала, ее учредители должны иметь очень значительный товарооборот между собой», — рассказал «Апострофу» глава экспертно-аналитического совета Украинского аналитического центра Борис Кушнирук. По его словам, ближайшим соответствием такой общей валюты для международных расчетов был переводной советский рубль – общая расчетная валюта Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) – организации, которая существовала с 1946 по 1991 год и включала СССР и его восточноевропейские сателлиты. «Однако, в отличие от БРИКС, эта организация включала страны, которые имели очень похожие экономические и политические системы, и почти вся их внешняя торговля происходила внутри организации. Экономические контакты с внешним миром были ограничены», — пояснил эксперт. Еще одним примером общей валюты является евро. Использующие его страны являются географическими соседями и членами ЕС. Их объединяет общий рынок товаров и услуг, свобода передвижения инвестиций, рабочей силы, а также во многом общее законодательство, которое создается наднациональными органами власти. Случайная компания Ничего этого у БРИКС нет. По большому счету, БРИКС является искусственным образованием, которое своим существованием может быть обязанным экономисту Goldman Sachs Джиму О’Нилу – именно он в 2001 году придумал аббревиатуру тогда еще БРИК (то есть без ЮАР), обозначавшую страны, которые в то время считались наиболее быстро растущими в мире в плане экономики. Упомянутым странам такое внимание со стороны мирового сообщества понравилось, и они решили превратить удачный акроним в полноценную организацию. Однако страны-участницы разбросаны по всей планете и разделены океанами. Торговые связи между ними не носят эксклюзивного характера. В большинстве своем они связаны экономически со своими соседями, чем с другими участниками организации. К примеру, Бразилия гораздо больше заинтересована в торговле со странами Южной Америки, где сама находится, чем с Россией или Южной Африкой. Между странами БРИКС существуют и очень значительные отличия в системах государственного управления. Россия и Китай являются авторитарными диктатурами, в то время как другие участники имеют, хоть и не слишком развитые, но демократические режимы. Это порождает принципиально разные способы управления экономическими процессами. «Введение валюты потребует от стран-участниц внедрения общей монетарной, регуляторной, банковской политики, — рассказывает «Апострофу» финансовый аналитик Андрей Шевчишин. — Однако, учитывая очень значительные отличия, участникам будет очень трудно договориться о такой политике. Кроме того, ни одна из стран БРИКС не готова отказаться от собственной национальной валюты, поэтому фактически введение общей валюты будет означать ее хождение параллельно с национальными валютами, что создаст большое количество проблем». Уровень экономического развития стран БРИКС также сильно отличается. Среди участников есть вторая экономика мира – Китай. Причем большая часть его внешнего товарооборота приходится как раз на экономически развитые страны Европы и Северной Америки, а не на партнеров по БРИКС (хотя в последнее время экономическое сотрудничество с Россией, из-за санкций против нее, усилилось). В свою очередь, Россия и ЮАР имеют слабо диверсифицированные экономики и предлагают на мировых рынках преимущественно сырье. «Китай сегодня обеспечивает более 50% общего ВВП БРИКС, — говорит Андрей Шевчишин. — Таким образом, он автоматически будет играть решающую роль при введении и регулировании новой валюты. Однако остается большой вопрос, согласятся ли другие участники с доминированием Китая». Золотой стандарт Также непонятно чем будет обеспечена новая валюта. За долларом, например, стоит самая мощная экономика мира. Его обеспечением фактически выступает спрос на американские товары и передовые технологии, а также высокий уровень доверия к политике Федеральной резервной системы США (несмотря на свою нематериальность, такой актив как доверие играет очень большую роль в современной мировой финансовой системе). Инициаторы создания общей валюты говорят о том, что ее планируется обеспечивать золотом. «Сейчас страны, чувствующие что могут попасть под американские санкции, стараются скупать золото, которое является независимым ликвидным активом, и планируют в дальнейшем использовать этот металл для обеспечения общей валюты, — говорит Иван Компан. — Однако вряд ли это реалистичный вариант, так как раньше такие попытки успеха не имели. Даже такая мощная рыночная экономика как США не смогла долгое время поддерживать золотой стандарт доллара». Введение новой валюты также может обострить экономические перекосы, которые существуют между странами-участницами и уже сегодня вызывают проблемы между ними. «Есть, например, опыт с рупиями, – говорит Борис Кушнирук. – Россия согласилась принимать индийскую валюту как плату за нефть. Как результат, у россиян оказалось огромное количество рупий, которые они никак не могут использовать. Ведь другие страны отказываются их принимать, поэтому за них можно купить только товары в самой Индии. А столько индийских товаров россиянам не нужно. На данный момент эти деньги по сути никому не нужны». В то же время, по словам эксперта, введение общей валюты должно предусматривать, что каждая национальная валюта будет свободно в нее конвертироваться. В этом случае возникает целый ряд вопросов. Если рупии никому не нужны, то нужны ли кому-то те же рупии, переведенные в искусственно созданную валюту (кстати, из всех валют стран БРИКС только южноафриканский ранд является свободно конвертируемой валютой)? Обрадуются ли сами индийцы, если вырученные у них в стране деньги будут тратиться на закупку товаров в Китае, поддерживая тем самым китайских производителей? Захочет ли кто-то обеспечивать золотом валюту, которую сейчас почти невозможно потратить или конвертировать в другую? К тому же Индия в последнее время вошла в фазу достаточно интенсивного экономического роста. Многие транснациональные компании, предвидя проблемы в Китае (связанные с долговым кризисом, замедлением экономики и возможным нападением на Тайвань), переносят свои производства именно в Индию. Для продолжения этого роста страна заинтересована в привлечении максимального количества иностранных инвестиций. И получить их она планирует в основном из экономически развитых стран Запада. Именно на эти страны Индия рассчитывает как на основной рынок реализации производимой продукции. Поэтому сегодня декларировать «дедолларизацию» экономики индийцам совсем не так интересно как россиянам, которые точно знают, что ни на какие инвестиции им рассчитывать не приходится. Собственно, это подтвердил недавно премьер-министр Индии Нарендра Моди, который после недавнего визита в Вашингтон объявил о том, что его страна не будет участвовать в проекте по созданию общей валюты БРИКС. Вопрос на годы Уже очевидно, что вопросов перед участниками БРИКС в процессе создания общей валюты возникнет немало. Безусловно, любые проблемы разрешимы при наличии общего интереса. Однако вряд ли это удастся сделать в ближайшие месяцы. По словам директора департамента коммуникаций Международного валютного фонда (МВФ) Джули Козак, фонд не имеет возражений относительно введения новой международной валюты. Но на сегодняшний день нет конкретных предложений, которые бы говорили о том, что этот проект может быть реализован в ближайшее время. По ее словам, в мире действительно происходят определенные сдвиги в валютной структуре резервов и торговли. Однако это достаточно медленный процесс, время которого измеряется десятилетиями. Доля доллара в международных резервах снизилась с 70% до 58%, но это произошло в течение 25 лет. Поэтому пока МВФ не видит перспектив быстрого увеличения доли валюты БРИКС и рассматривает ее как решение для единичных расчетов между участниками организации. Также не демонстрирует особого оптимизма и финансовый директор Нового банка развития (финансовое учреждение, созданное участниками БРИКС, приблизительный аналог Европейского банка реконструкции и развития – «Апостроф») Лесли Маасдорп. Чиновник, которому придется, если будет принято соответствующее решение, играть ключевую роль в практическом создании новой валюты, оценивает перспективу ее введения как долгосрочную, в лучшем случае – среднесрочную. Поэтому, несмотря на решительные заявления российских чиновников и пропагандистов, РФ вряд ли удастся в ближайшее время сбросить с себя «ярмо» доллара и приблизить долгожданный крах Америки. А вот крах рубля мы наблюдаем прямо сейчас, и до коллапса самой России тоже, очевидно, уже недалеко. Читайте также: Хроника пикирующего рубля: как экономика России оказалась в цугцванге