Война россии против Украины наносит огромный ущерб нашей стране. Впрочем, благодаря помощи партнеров, от экономических потерь страдает и агрессор — санкции постепенно уничтожают российскую экономику. Объявленная оккупантом в 2014 году стратегия импортозамещения не работает, а с полок российских магазинов исчезают продукты первой необходимости. И хотя российские власти предпринимают попытки нанести ответный санкционный удар, они выглядят скорее непутевыми, чем действенными. Как россия пытается мстить за санкционные ограничения, удастся ли стране агрессору полноценно жить без импортных товаров и заставит ли новая стратегия Украины иностранные компании уйти с российского рынка? Об этом в эфире Апостроф Live на Апостроф TV рассказал эксперт по экономическим вопросам Олег ПЕНДЗИН. — Из российских заявлений, которые обычно звучат в ответ на ужесточение санкций, на новые решения, слышим, в частности, Симоньян — активно спрашивала на одном из эфиров: «Неужели мы не можем свои мобильные телефоны сделать?». Мол разве нельзя, пока есть чертежи, их скопировать, начертить, сделать себе какой-нибудь запасной вариант, а потом начать продуцировать? В контексте этих заявлений, что России нужно полгода на восстановление, на перестройку, на это «импортозамещение», оцените реальное положение дел. Удастся ли это сделать? — Вопрос импортозамещения россияне поднимают с 2014 года. Когда были первые волны санкций, они подняли вопрос об импортозамещении на своей территории. Это импортозамещение выразилось в том, что у них появились конвейеры, запчасти к которым были импортные. То есть на сегодняшний момент, если мы с вами трезво оцениваем возможности России быстро заместить наукоемкие высокотехнологичные продукты, на мой взгляд, это совершенно нереально. Есть мировое разделение труда, в котором Россия четко заняла место поставщика энергоносителей на международные рынки. Ничего другого на сегодняшний момент она сделать не может. Тем более, в столь короткие сроки, о которых вы говорите. То есть оценивая экономические возможности российской федерации, следует понимать, что даже военный сектор напрямую завязан сегодня с микрочипами, поступающими из Тайваня. Только после того, как Тайвань прекратил поставки, россияне начали говорить о том, что у них там еще что-то осталось, и они там еще могут производить. Хотя «Уралвагонзавод» уже приостановил производство из-за отсутствия комплектующих. То есть мы с вами должны понимать, что этот колос — российская экономика — держится исключительно на экспорте энергоносителей в европейские страны. Как только будет пятый пакет санкций и начнется вопрос об ограничении поставок российских энергоносителей на европейский континент, мы однозначно увидим резкое ухудшение финансово-экономического состояния российской федерации. — Видите ли, они пока и импортозамещение не могут довести до ума, и мстят как-то своеобразно, интересно. Есть первые образцы этой мести. В ответ на присоединение Швейцарии к санкциям Евросоюза из-за войны против Украины ФСБ конфисковало в Москве часы Audemars Piguet на миллионы франков. Об этом сообщило швейцарское издание. 22 марта ФСБ обыскала помещение дочерней компании швейцарского производителя часов класса люкс и изъяла часы на миллионы франков, сообщил МИД в конфиденциальной ноте членам нескольких комиссий, в том числе Комиссии по внешней политике парламента. Официально часы конфискованы якобы за таможенные правонарушения, однако МИД Швейцарии уверен, что это репрессивная мера в ответ на санкции. Я напомню, что Швейцария в частности заморозила средства российских олигархов примерно на 5,75 млрд франков. Видите, и месть какая-то бестолковая выходит. Есть еще большая перспектива, что они хотят их национализировать. — Смотрите, я не удивлюсь, когда конфискат исчезнет очень быстро. Просто исчезнет, такое иногда бывает. Когда мы с вами говорим о замещении не только, скажем, высокотехнологичных вещей, но и замещении производства продукции ушедших компаний, то даже бумага, которая сегодня производится из российской древесины на российских предприятиях, не может производиться без реагентов, поступающих по импорту. Мы должны понимать, что на сегодняшний момент любое промышленное производство является сложным механизмом. Оно требует достаточно большого количества комплектующих и реагентов, которые не производятся в российской федерации и производиться не будут. Да, частично, наверное, товары долгосрочного использования могут быть заменены импортом из Китая. Но мы должны понимать, что даже китайские компании, сидящие в производстве ограниченных вещей, связанных с патентами и лицензиями, полученными от европейских стран, поставлять эту продукцию, защищенную соответствующим образом европейскими странами, не будут. То есть это может быть либо чрезвычайный масс-маркет, либо контрафактный товар, который будет поступать на территорию российской федерации. Ничто, защищенное патентами и лицензиями, поступать не будет в силу того, что доля европейского и американского рынка в структуре китайского импорта составляет более трети. Доля российского рынка в структуре китайского импорта составляет 2%. То есть это несопоставимые вещи по объемам снабжения. Поэтому китайцы никогда не пойдут на потерю больше трети рынка ради двух процентов. — Еще такая интересная штука: не будет не только реагентов, условно для бумаги и высоких технологий. Возвращаемся снова к вопросу продовольствия. Государственные «Известия», уже даже не пугаясь, пишут со ссылкой на Федерацию рестораторов и гостиниц россии, что есть проблемы с поставкой продуктов — овощей, салатов, некоторых видов рыбы — из-за санкций, потому что нарушены логистические цепочки, а также возникла девальвация рубля. Представитель бренда «Якитория» говорит, что прекратили отгрузку, сократили отсрочку по платежам либо совсем отменили. Алкоголь вырос в цене на 30–80%, а текущих запасов хватит на четыре месяца. Кто-то сыграл на том, что раньше купил немного товаров, но ведь и этот запас закончится. Объясните этот механизм. Есть вероятность, что через несколько месяцев в российских ресторанах будут щи из прошлогодней капусты, потому что товара нового уже не будет. — Вы сейчас очень хорошо показываете, что происходит на российских полках, но давайте мы с вами четко поймем, что есть большая разница в уровне жизни, уровне быта в центральной россии и в городах-миллионниках (Москва, Санкт-Петербург и другие). То есть все чрезвычайно большие проблемы, которые получили россияне по поводу ограничений поступления импортных товаров, в первую очередь касаются именно тех территорий, где в принципе люди живут достаточно благополучно, где живет российский средний класс, и где они достаточно серьезно себя позиционируют как европейская страна. То есть это Санкт-Петербург и Москва. Когда мы с вами идем глубже в российскую федерацию и смотрим, как там живут люди, там уровень жизни намного ниже. Будем откровенны, уровень жизни намного ниже, чем жизнь, допустим, в Москве и в центральной россии. Разница очень велика, то есть в разы. Поэтому первые, по ком ударили санкции, — это средний класс, проживающий в России. Санкт-Петербург и Москва. Когда мы с вами говорим о продуктах, сахаре, крупах – это уже проблемы, которые начинают испытывать простые россияне, которые не живут в тех крупных городах. Рестораны – это прерогатива больше среднего класса. Простой россиянин питается с полок супермаркета, которые на сегодняшний день пусты. Там речь не идет о красной рыбе или о чем-нибудь другом. Речь идет о сахаре, муке, крупах. То есть те вещи, без которых сегодня стол простого россиянина существовать не будет. И здесь также у России достаточно серьезные проблемы, потому что логистические вопросы, о которых вы говорили, в частности, затрагивают вопросы обеспечения продуктов по тем регионам. Мы же прекрасно с вами знаем ситуацию и с российским транспортом, и с самолетами, и с другими способами доставки грузов по большой территории российской федерации, которые сегодня чрезвычайно сильно связаны и с запчастями, и с лицензированием, и с другими вещами, которые напрямую зависят от европейских стран. Поэтому здесь также достаточно серьезные проблемы, с которыми россия будет сталкиваться. Но еще раз повторяю: санкции – это не ежедневный, скажем, не завтрашний вопрос. То есть серьезные последствия они получат до конца года. Вдвое сократится ВВП, будут большие проблемы, связанные с доходами, количеством безработных. Но агрессию санкции не остановят. Агрессию может остановить только сила украинских Вооруженных сил, нуждающихся в военно-технической помощи. Благодаря нашим партнерам мы ее получаем. — Украина повысит налоги для компаний, продолжающих работать в России, в полтора раза. Об этом заявил глава налогового комитета Рады Гетьманцев. Этот элемент повлияет на эти компании, побудит их к действию? Будет ли это большая сумма, которая ощутимо ударит по бюджету или поможет убедить, что не стоит зарабатывать на крови? — Я не думаю, что она серьезно повлияет на эти компании. Это скорее ритуальная вещь. Но на сегодняшний момент сам факт выхода европейских компаний с российского рынка говорит о том, что деньги — не всегда чрезвычайно важный вопрос. Репутационные вещи гораздо важнее. Собственно, вопрос репутации европейской компании стоит гораздо больше денег, чем доходы, которые они могут получить из российской федерации. А когда вы говорите об этом анонсированном Гетьманцевым законопроекте, то там речь идет не только об усилении налогов на те бизнесы, которые продолжают работать в российской федерации. Там есть и вопросы конфискации имущества находящихся под санкциями лиц. Там есть и другие вопросы, которые, на мой взгляд, очень актуальны в период военных действий. — На период военных действий, а потом? Допустим, закончится война, компании скажут: «Мы хотим работать, мы хотим инвестировать». Есть ли смысл предугадать механизм этого разворота? Или закон обратной силы все же не имеет? — Те мощные санкции, которые есть — и об этом говорили британцы недавно, и американцы — будут до того момента, пока не будет прекращена вооруженная агрессия, и не будут освобождены все территории Украины. То есть это и есть поворотный момент между войной и миром. Война есть война. Когда будет мир и будут полностью освобождены территории Украины, тогда наверняка можно будет подходить индивидуально к каждой компании и смотреть, насколько они отвечают тем репутационным вещам.