Украина интенсифицировала атаки на объекты нефтяной инфраструктуры России, что привело к сокращению поставок нефти и нефтепродуктов на экспорт, а также на российский внутренний рынок. Но этого пока недостаточно для того, чтобы РФ перестала быть страной-бензоколонкой. «Апостроф» разбирался, что нужно сделать, чтобы лишить страну-агрессора нефтяных доходов и создать дефицит горючего в самой России. В ночь на 9 февраля неустановленный беспилотник атаковал Ильский нефтеперерабатывающий завод в Краснодарском крае России, в результате чего возник сильный пожар. Подробностей случившегося немного, но понятно, что атака достигла цели. В тот же день появилось сообщение о взрывах в районе Афипского НПЗ, который также находится в Краснодарском крае. Об этой атаке известно еще меньше, однако и в этом случае речь идет о пожаре. Это не первые атаки украинских БПЛА на нефтеперерабатывающие предприятия на территории РФ. Кстати, в мае 2023 года дроны-камикадзе несколько раз наносили удары по тому же Ильскому НПЗ, а в мае и октябре – по заводу в Афипском. Но в последнее время удары по нефтегазовой инфраструктуре России стали заметно чаще. За месяц с 9 января, когда была атакована нефтебаза «Роснефти» в Орле, целями беспилотников стали около десятка подобных объектов на территории РФ. Читайте также: Порт особого назначения: почему взрывы в Усть-Луге стали катастрофой для Кремля Разумеется, российские власти очень сдержанно сообщают о таких происшествиях, однако известно, что упомянутые атаки нанесли значительный ущерб предприятиям. В частности, в результате атак переработка была остановлена на Усть-Лужском заводе в Ленинградской области (атакован 22 января), который расположен на побережье Балтийского моря и принадлежит компании «Новатэк», а также на Туапсинском НПЗ «Роснефти» (атакован 24 января) на Черном море. В начале февраля был поражен Волгоградский НПЗ компании «Лукойл», один из крупнейших нефтеперерабатывающих заводов в России, на который приходится около 5% всей нефтепереработки страны-агрессора. Известно, что на предприятии, по крайней мере, частично остановлено производство нефтепродуктов, которые поставляются как на внутренний российский рынок, так и на экспорт. Новые санкции для страны-агрессора Еще в январе Bloomberg назвал дроновые атаки на нефтяные объекты в глубине территории РФ «новым фронтом» украинско-российской войны. Это довольно точное определение, так как доходы от экспорта нефти и нефтепродуктов для России являются главным источником наполнения бюджета, треть которого используется для финансирования войны против Украины. Если наши зарубежные союзники напрямую не задействованы в боевых действиях, то на «энергетическом фронте» они достаточно активны. Речь идет прежде всего о санкциях. В конце 2022 года страны Запада ввели ценовой потолок на российскую нефть, а в начале 2023 года – аналогичные ограничения на нефтепродукты, произведенные в РФ. Но страна-агрессор нашла способы обходить нефтяные санкции, причем довольно успешно. «Опыт показывает, что любые ограничения в конечном счете обходятся, поскольку речь идет об очень больших деньгах, — сказал в комментарии «Апострофу» эксперт «Нафторинка» Александр Сиренко. — Однако введение дополнительных мер контроля за санкциями позволяет создать препятствия и на время сократить этот поток. Через некоторое время он снова возобновляется, и наступает пора вводить новые меры, которые увеличивают время и расходы на обход санкций». По словам руководителя специальных проектов научно-технического центра «Психея» Геннадия Рябцева, доходы РФ от экспорта нефти в 2022 году составили 169 миллиардов долларов, тогда как в 2023 году – всего 102 миллиарда долларов. Однако значительная часть этого падения связана со снижением цен на нефть, поэтому если исключить этот фактор, то оказывается, что из-за введенных ограничений Россия потеряла около 20 миллиардов долларов. «Поэтому актуальным остается дальнейшее введение санкций странами Европейского Союза, Британского содружества и «большой семерки». Эти ограничения направлены на то, чтобы не позволить России обходить санкции и потолок цен», — сказал эксперт в разговоре с изданием. Хорошо известно, что обходить санкции России помогает танкерный флот, часть которого работает «в черную», а остальные — «в серую». Ко вторым относятся суда некоторых греческих компаний, в отношении которых в конце прошлого года США начали расследование. В результате количество греческих танкеров, перевозящих российскую нефть, упало с 40 в середине 2023 года до восьми в январе этого года, поскольку у судовладельцев нет желания попасть под американские санкции. Так принадлежащие компаниям из Греции суда полностью исчезли из торговли российской сырой нефтью, которую загружали на тихоокеанских терминалах РФ и везли покупателям в Китай и Индию. Всё это хорошо, но недостаточно. «Следующим этапом санкций может стать запрет танкерам заходить в российские порты. Конечно, это не станет непреодолимым барьером для российской нефти, однако значительно усложнит жизнь россиянам, поскольку им придется вывозить нефть в море собственными танкерами и уже там переливать в другие, — рассказывает Александр Сиренко.- И будет достаточно легко обнаружить нарушения, так как если легальный танкер выйдет в море пустым, а вернется с грузом, то ему придется объяснять, откуда этот ресурс. А навигация покажет, где именно в море корабль стоял, принимая груз. Если же навигацию отключить, так корабль может восприниматься как военный, и его могут потопить». По мнению Геннадия Рябцева, западные санкции должны двигаться по трем направлениям. Во-первых, это «теневой флот» танкеров, а также фиктивные компании, считающиеся формальными владельцами этих судов. Во-вторых, — банки, предоставляющие финансовые услуги при заключении контрактов на покупку российской нефти: «В этом плане показателен случай с китайским банком, через который осуществлялась оплата российской нефти, — он приостановил работу с российскими партнерами (речь идет о Chouzhou Commercial Bank — «Апостроф»)». Действие санкций по третьему направлению, считает эксперт, будет нацелено на государства-посредники, которые занимаются приобретением российской нефти, смешиванием ее с другими сортами и поставкой нефтепродуктов на мировой рынок. В частности, это касается Индии. «От этих государств потребуют не полного отказа от таких операций, а осуществления оплаты в собственной валюте, — говорит Рябцев. — То есть, например, Индия вынуждена платить за российскую нефть рупиями, которые не являются конвертируемой валютой, и могут использоваться только в самой Индии». Уже сейчас у России есть проблемы с поставками нефти в Индию. После вторжения российских войск в Украину Индия значительно увеличила закупку российской нефти и стала вторым после Китая ее покупателем. Из этой нефти индийские НПЗ производят бензин и дизельное топливо, которое, в частности, поставляется в Европу. Однако оплачивать эти поставки Индия согласна как раз в рупиях, что РФ не выгодно, так как использовать эти рупии она может лишь в Индии. В результате – существенное сокращение импорта российской нефти со стороны индийских компаний. А это означает снижение доходов для страны-агрессора, которая также не может получить доступ к десяткам миллиардов рупий, уплаченных за уже поставленный товар, которые зависли в индийских банках. Требуется системный подход Но вернемся к действиям украинской армии на этом «энергетическом фронте». «Туапсинский НПЗ экспортирует почти 90% своей продукции, поэтому, конечно, попадание в этот объект отразилось на российском экспорте. И мы видим по российской реакции, что они осознают, что ситуация начала качественно меняться, поскольку производства нефтепродуктов на Черном и Балтийском морях, а также на всей европейской части территории России оказались достижимы для попаданий. И они понимают, что на всю территорию средств ПВО и РЭБ не хватит», — сказал в комментарии «Апострофу» президент центра глобалистики «Стратегия ХХІ» Михаил Гончар Однако, по его словам, для того чтобы достичь устойчивого эффекта снижения экспорта, удары по предприятиям российского нефтяного комплекса должны стать регулярными. «Разовые акции приносят лишь временный результат. К примеру, удары в августе прошлого года по десантному кораблю «Оленегорский горняк» и танкеру SIG в порту Новороссийска привели к росту стоимости фрахта судов на этом направлении и страховых платежей. Однако, поскольку эти атаки не повторились, со временем ситуация стабилизировалась», – говорит эксперт. Таким образом, удары по нефтяной инфраструктуре РФ будут иметь смысл, если они станут более системными. «Общее производство нефтепродуктов в России составляет около 280 миллионов тонн в год. В результате последних ударов по российским объектам нефтепереработки было повреждено оборудование общей мощностью 18 миллионов тонн в год. Поэтому значительного влияния на ситуацию с нефтепродуктами в России это не окажет, — говорит Геннадий Рябцев. — Однако уже ясно, что НПЗ и нефтебазы — очень важные цели. И регулярные удары по ним позволят создать определенный дефицит горючего в приграничных с Украиной регионах, а также оттянуть средства ПВО с линии фронта». Российские нефтепродукты – это не только экспорт, обеспечивающий доходы бюджета, но и потребности внутреннего рынка РФ. При этом снижение экспорта, как ни странно, создает проблемы для внутреннего потребления. «В России действует система компенсаций, в рамках которой экспортные предприятия субсидируют менее рентабельные, которые работают для местных потребителей, – объясняет Михаил Гончар. – Поэтому сокращение экспорта снижает экспортную выручку и возможности компенсировать низкие цены на внутреннем рынке. В таких условиях заводам, которые производят горючее для России, становится сложно работать. Потому значительное количество таких предприятий сегодня не работают на полную мощность, так как это не выгодно». Потребление нефтепродуктов внутри РФ, помимо прочего, это нужды оккупационной армии. Поэтому сокращение экспорта и производства может создать определенные проблемы для поставок горючего на фронт. Также следует понимать, что довольно скоро в России начнется посевная кампания, во время которой обычно возрастает спрос на топливо, в частности, дизельное. Летом прошлого года в РФ были перебои с горючим, и не исключено, что и в этом году будет нечто похожее. Срыв посевной – это сокращение урожая, что для России крайне нежелательно, поскольку аграрный экспорт также приносит ей неплохую прибыль. Ну а прибыль, опять-таки, идет на финансирование войны. Таким образом, мы можем констатировать, что «энергетический фронт» имеет очень важное значение для нашей будущей победы. Многое – в виде санкций – зависит от наших западных партнеров. Ну, а остальные сделают ВСУ. Читайте: Удар украинских БПЛА по Усть-Лугу: почему «пропустила» российская ПВО и как это поможет ВСУ