В четверг, 2 июня, послы стран ЕС согласовали шестой пакет санкций против России, однако из-за позиции Венгрии помимо отказа от полноценного нефтяного эмбарго из санкционного списка исключили Патриарха РПЦ Кирилла. О том, на чем сыграл Будапешт, замолвив слово за главу РПЦ, что за это получит Орбан и сможет ли Евросоюз поставить пророссийскую венгерскую власть в стойло, «Апострофу» рассказал политический эксперт Евгений Магда.

Парадокс состоит в том, что венгерское законодательство предусматривает защиту для около 14 национальных меньшинств, в том числе и украинского. То есть, в Венгрии защищают и предоставляют возможности для развития и ромам, и украинцам, и хорватам, и русинам, например. То есть это элемент их внутренней политики. Поэтому можно сказать, что венгры действуют в соответствии со своим законодательством. Что же касается защиты господина Гундяева, в исполнении официального Будапешта, то венгры предоставляют услугу, которая не может быть официально оплачена, но очевидно находит свою реализацию в российско-венгерских отношениях. Потому что в данном случае Гундяев — это не просто предстоятель РПЦ, а человек со значительным влиянием, встроенный в российскую систему власти, и разумеется, когда в его защиту выступают и Мария Захарова, и другие, то это имеет соответствующие предпосылки.

По-моему, Европейскому союзу будет трудно что-либо сделать против Будапешта по той простой причине, что исключить Венгрию из состава Европейского Союза было бы беспрецедентным шагом. Это создало бы существенный кризис, и если Польша сейчас поссорилась в контексте украинского вопроса, то, например, президент Хорватии может полностью поддержать Венгрию, и после Брекзита любой «экзит» будет играть не в пользу ЕС. Поэтому я думаю, что ЕС будет с одной стороны гладить Венгрию по голове, пока не сформулирует механизм финансовых санкций против нее, то есть будет максимально ограничивать деньги, которые передаются с общеевропейского финансового «котла» на нужды Венгрии, а с другой – ЕС будет искать какие-то другие возможности (стоит отметить, что замглавы Европарламента Катарина Барли призвала лишить Венгрию права голоса в ЕС, — «Апостроф»).

Но, опять же, Орбан только переизбрался, то есть выходит, что четыре года нужно ждать, и к сожалению для нас, пока он выглядит непотопляемым. Поэтому венгерский прецедент для ЕС является с одной стороны очень поучительным, а с другой стороны это история об упущенном Украиной времени. То есть, если бы Украина осуществляла реформы хотя бы такие, которые в свое время осуществляла Венгрия (до правительства Орбана), тогда была бы совсем другая ситуация. Но сейчас представить, что ради поддержки Украины ЕС кого-то из своих членов настолько сильно дискриминирует, что начнутся центробежные тенденции – в Брюсселе не дадут над этим реально думать. Поэтому, к сожалению, подобная ситуация будет сохраняться и дальше.

Что же касается эффективности шестого пакета санкций, принятого ЕС, то нам нужно избавиться от иллюзий, что санкциями можно полностью экономически задушить Россию. Так же нужно избавиться от иллюзий относительно того, что замороженные средства будут легко и сразу переданы Украине. То есть санкции – это, в первую очередь, элемент политического ограничения. Своего рода это «мазохизм с политическим подтекстом» в исполнении Европейского союза. То есть ЕС демонстрирует, что он тоже страдает, потому что Брюссель ограничивает свои отношения с Россией, показывая свою солидарность с Украиной.

Но не стоит забывать растущую цену энергоресурсных продуктов питания, и очевидно, что 7-й пакет санкций ЕС будет сильно зависеть от внутренней ситуации и социальной стабильности внутри государств ЕС, в первую очередь – в самых бедных из них. Например, средиземноморские страны готовятся к повторению кризиса с беженцами 2015 года, и соответственно, и реагировать на это будут по-другому. Я сравнил бы санкции с маятником, где амплитуда его колебания уменьшается, но полностью остановить этот маятник Евросоюз не может, потому что тогда он распишется в собственной неспособности вообще как-то влиять на Россию.